Одарю тебя трижды

Еще до мини-трилогии о братьях Кежерадзе Дочанашвили написал рассказ «Аралетцы, аралетцы» — действие там происходит задолго до наших дней, в грузинской провинции, в захолустном имперском углу, живущем сонно, лениво и тупо. Ничто не может развеять этой сонной одури — ни представления театра, местной гордости, ни выступления знаменитого тамады, ни шумные застолья, возглавляемые гражданскими и полицейскими чинами. «…Именно в Аралети впервые в мире на одной знатной свадьбе жареному поросенку редиску в зубы воткнули и так преподнесли тамаде». Такая, значит, слава… Только приезжий таинственный человек по имени Бучута всколыхнул было жизнь в Аралети своим горячим словом, своим призывом жить в согласии с прекрасной и гармоничной природой. Прекрасен ночной поход аралетцев, возглавленных своим духовным наставником, — на простор, к деревьям, воде, смутно ощущаемой свободе. Увы, все кончается на рассвете, обывательский инстинкт самосохранения оказался в аралетцах сильнее всех и всяческих порывов. Рассказ, брызжущий юмором, мало похож на памфлет, направленный против обывательщины, но ее застойная сила не становится от этого менее ощутимой.

«А время, как вы знаете, шло», — звучит в рассказе издева-тельски-веселым рефреном — вплоть до заключительных слов: «А время, как вы знаете, идет». Надо думать, повествование об Аралети вдохновлялось, помимо всего прочего, вполне современными наблюдениями писателя. Можно сказать, это он виноват в том, что не нашел для своего проповедника Бучуты тех единственных слов, которые подняли бы аралетцев к свету, заставили их увидеть мизерность своего существования. А можно сказать и так, что это время водило писательским пером, диктовало тональность и ход рассказа — вплоть до того момента, когда Бучута оказался полностью забыт слушателями своих вдохновенных проповедей. Мне ближе вторая точка зрения.

В рассказе Гурама Дочанашвили «Дело» живет и действует писатель по имени Лука. Он ходит по заснеженному городу, вступает в какие-то отношения с его обитателями, сидит в харчевне, едет в трамвае — и все эти реальности словно бы нереальны, потому что свершается в сознании Луки непрерывная работа, таящая бесконечные неожиданности. «И вспомнились странные слова: «Краса-город», «Камора», «Канудос», только он знал магический смысл этих слов и стоявшие за ними города с ярко-пестрыми домами, полные людей, которых предстояло оживить так трудно находимыми, еще скрытыми где-то словами…» «…улыбался, повторяя: «Краса-город», «Камора», «Канудос», и внезапно ощутил зуд в трех пальцах, в трех главных пальцах — в большом, указательном и среднем, странный был зуд, звенящий, — этими тремя пальцами держал Лука ручку, этими тремя пальцами брал из солонки соль, посыпая пищу, и этими же тремя пальцами осеняли крестным знамением предки Луки, и внезапно Луку… потянуло домой, к столу, и ощутил он в себе…необычную, выбродившую силу…»

Эти строки дают представление о том, как относится к своему делу писатель Гурам Дочанашвили. Интересны они и своеобразной автобиографичностью — рассказ был написан в 1971 году, приблизительно посредине работы над романом «Одарю тебя трижды». «Краса-город», «Камора», «Канудос» — названия трех из пяти разделов романа.

После выхода произведения в свет писатель, давая газетное интервью, сказал, что его давно преследовала мысль создать роман, касающийся людей вообще, их духовных устремлений, их извечных нравственных качеств. Была избрана древняя тема — скитание человека по свету: «…скитался Одиссей, скитался блудный сын…»

Огромность замысла соединялась, судя по всему, с его на первых порах некоторой расплывчатостью. У такого положения были и свои плюсы — новый жизненный материал, новые впечатления, даже факт могли резко двинуть вперед начатую работу.

Находит тот, кто ищет. В последнем номере журнала «Вокруг света» за 1969 год Гурам Дочанашвили обнаружил небольшой очерк В. Соболева «Канудос: рождение, борьба и гибель республики голодных». Этой публикации суждено было сыграть роль литературного ньютонового яблока. Чтение очерка и нынче увлекательное дело. Он рассказывает о том, как в конце прошлого века на северо-востоке Бразилии крестьяне, несколько тысяч семей, объединились в борьбе против бедности, стихии, социального гнета. Они обобществили средства производства, построили свой глинобитный город под названием Канудос, они обрабатывали засушливую землю, пасли скот и жили свободными людьми. Правительственные власти несколько раз терпели поражение, пытаясь покорить обитателей Канудоса, в конце концов сожгли его дотла, уничтожив всех защитников. Этот трагический невымышленный сюжет имел своих героев, среди которых выделялся организатор и духовный пастырь бедняцкого объединения Конселейро. Жестокая история Канудоса вобрала факты, звучащие подобно поэтической метафоре: солдатам правительства на пути к Канудосу пришлось пробиваться через каатингу — низкорослый кустарник, и тогда «ползучие травы, иссушенные зноем до крепости проволоки, хватали солдат за ноги». Сама природа сопротивлялась неправедной силе…