Одарю тебя трижды

Замысел романа обретал плоть, получал реальную почву — не важно, что она находилась так далеко от романиста. В Канудос приводит он своего героя после долгих изнурительных скитаний по другим землям — чтобы тот смог прикоснуться наконец к человеческому бескорыстию и гордому ощущению собственного достоинства. Как сказано в романе, «… ведь у нас… у нас у всех есть свой город, только мы не знаем порою об этом, есть, не может не быть, а если и нет, наверное, будет — белоглинный, белизны безупречной, у самой реки, по пологому склону восходящий рядами, под косыми лучами раннего солнца — сияющий…»

Реалии очерков были использованы с любовной тщательностью, ее в современной литературе удостаиваются разве что мифы, покрытые благородной патиной древности. Из журнала в роман перешел вождь канудосцев Конселейро (что значит — советующий), сохранив и свое имя — Мендес Масиэл, и свою биографию (его крестьянская семья потерпела поражение в долгой войне с помещичьим родом Араужо — наименование рода сохранено тоже), и даже текст своих пламенных проповедей — о погрязших в алчности Риме, Вавилоне и Рио-де-Жанейрo, о торжестве Молоха и необходимости очищения человеческих душ. Продолжил свою жизнь знаменитый пастух-вакейро Зе Манута, получивший теперь, видимо, для благозвучности имя Зе Морейра, воскресла и жена его Мария — по-новому Мариам. К лицам подлинным присоединились вымышленные: красавец, беспечный гуляка, любимец женщин, знаменитый вакейро, верный друг Мануэло Коста; таинственный идальго дон Диего, с его церемонностью, изысканными манерами и тягой к артистизму в большом и в малом — еще один герой свободолюбивого Канудоса; Жоао Абадо — хмурый, молчаливый человек, не терпящий легкомыслия и фальши; крестьянин по кличке Старый Сантос, поседевший после смерти жены и ребенка, посвятивший остаток дней своих мести убийцам, — ему суждено стать в романе пятым великим канудосцем.

Чтобы набраться сил для грядущих битв за справедливость, Сантос ежедневно носит на плечах теленка (потом — быка): к легендарной истории новых времен легко присоединяется древнегреческий миф. Авторская фантазия ничем не скована, она свободно взмывает над фактами, жизненным материалом, в дело может пойти любое знание и любая ассоциация. Творится — в пределах общего замысла — романтическая повесть о человеческой тяге к свободе, к бытию, свободному от уз корысти, мелочного расчета и вообще быта. В таком повествовании важны не столько подробности и тяжкие изгибы человеческого характера, сколько его очищенная суть. Зе — не просто пастух, которого сама работа сделала виртуозом (так в очерке), он — великий вакейро, вдохновенно предающийся полету на верном скакуне, сам полет этот — действо, требующее восторженного зрителя. Пастухи из сертаны, каменистых и нещедрых земель, мало что не ожесточились в изнурительной битве за кусок хлеба — они наделены натурами на редкость тонкими. «Ромашка моя…» — таково будничное обращение Зе к своей избраннице, верной Мариам. Воплощенное жизнелюбие, красота телесная и духовная — это Мануэло Коста. А где есть такой прекрасный пастух, должна быть и прекрасная пастушка — она и появляется в белом одеянии на берегу реки перед очарованным навсегда Мануэло («прекрасная пастушка» — словосочетание из самого романа). Возвышенность повествования о Канудосе, что и говорить, подвигает его на ощутимую грань романтической красивости — есть законы и у вольного полета фантазии…

К счастью, она предстает в разных своих обликах и отличается щедростью. Каатинга, безжизненный кустарник сертаны (это он мешал реальным карателям двигаться к Канудосу), обретает вид и характер странного живого существа, — пропуская праведников из Канудоса и разрывая в клочья, съедая его врагов. И терпят канудосцы поражение, швырнув в каатингу трупы карателей и сделав ее сверх меры сытой, потерявшей свои зловещие свойства. В этом микросюжете ощущается фольклорная мощь, четкость притчи — о пределах даже праведной жестокости.

Подлинный герой романа — познание законов человеческой жизни, ему, при всех своих отклонениях, подчиняется прихотливое повествовательное течение. Конселейро Мендес Мануэло не скрывает от своей паствы, что Канудосу не выдержать в борьбе с силами зла и несправедливости. Смерть канудосцев — осознанная плата за свободную жизнь. Такова философия тех, кто олицетворяет в романе свет души и разума. Есть в романе и мир тьмы, мрачных и грязных человеческих теней, наделенных силой и властью. Имя его — Камора (в ход пошло название одной из самых жестоких мафий). Это город-государство, чья жизнь представлена, прописана с множеством подробностей, соединяющих правду и мрачный вымысел.