Одержимые войной. Доля

…Настал день «последнего звонка». Меченый уже знал, что решение по его делу принято с формулировкой «закрыть в связи с отсутствием состава преступления». Знал, что никакого суда не было, а был «гэбешный» приказ, и судебные шестерёнки быстро-быстро закрутились в нужном направлении, родив соответствующую пачку бумаг. Знал, что выходит на волю с чистым паспортом. Знал, что за воротами его будет ждать машина и прямёхонько повезёт его в городок, в котором он когда-то был в печальной командировке. Там уже готова служебная квартира. Он думал, что будет работать снова на любимой железной дороге, но не знал, что место ему подготовлено другое. И не знал он ещё одного: по тем же смастерённым судебным бумагам начислена ему в связи с реабилитацией кругленькая сумма материальной компенсации за почти восемь лет, прожитых за колючей проволокой. И будут эти денежки частью его гонорара за услугу, оказанную «доблестным органам». Когда узнает, снова приступ буйной ярости, как когда-то охватит его, и будет он метаться по своей служебной квартире с чужими обоями, аккуратной чужой обстановкой в чужом доме чужого города, разбрасывая вокруг аккуратно расставленные и разложенные предметы, чтобы в буйстве разрушения обрести хоть подобие чего-то своего. С полчаса он будет неистовствовать, и некому будет его остановить, ибо будет он совершенно один, и назад пути нет. Но потом весь обмякнет, скиснет и в бессилии повалится на усеянный обрывками книг и обломками посуды пол. Пролежит долго, сжимая в руке сберкнижку с пропечатанной круглой суммой и тупо глядя в потолок. А потом вдруг расхохочется туда, в потолок, в небо, в лицо самому Богу. А что он, собственно, бесится! Хотел разбогатеть? Получи! Время предприимчивых, а у него стартовый капитал, можно дело открыть. Ну, чего он привязался к своим железным дорогам? Можно открыть магазин, можно наладить производство чего-нибудь модного, можно начать покупать и продавать квартиры, можно… Да чего только не можно! Всё! Он на воле, при деньгах, да ещё и с хорошим прикрытием. У него отличное задание – «на халяву сделать» девчонку, сдать им какую-нибудь никчёмную мелочь, безделицу, а потом свалить. Да он их уделает, купит паспорт на чужое имя и начнёт жизнь с чистого листа! Роман встанет, похрустывая суставами, и, продолжая смеяться, примется прибирать следы погрома. Настроение будет приподнятым. Царь обеспечил одной «крышей», Целебровский – другой. Да при таком раскладе он сам себе царь, кум королю и сват министру!!! Но это будет через много дней. А пока, готовый к отъезду, сидел Меченый с чемоданчиком на табурете в курилке и с удовольствием потягивал едкий дымок. «Урки» со злобной завистью посматривали на него, но слова сказать не смели. Он сидел, курил, к нему подошёл доходяга, и, склонившись к уху, сказал:

– Бегом к Царю.

Не докурив, он сунул чинарик в руку доходяге. Царь встретил сурово, первым делом спросил, не думает ли он обмануть.

– И в мыслях не было, Царь.

– Смотри, воля многим башню сносит. Не стань безбашенным.

– Я всё помню! – загорячился Роман. – Кабы не твоё слово, ни в жисть с «операми» играть бы не стал… Я что, сучок какой! Я ж понимаю…

– Ни хрена не понимаешь! – оборвал Царь. – Слушай, дело говорю. Значит так, с бабой аккуратно. Заподозрит, что тебя к ней подослали, в живых тебе ходить ровно день. Второе. Дам тебе адрес. Почуешь, что с бабой прокололся, либо дело к концу пойдёт, линяй по адресу. Корешка звать Ваней Масловым. Выправит ксиву, поможет залечь на дно. Не высовывайся. Ты им не нужен. Им барахло от бабы нужно. Сделал ты дело или нет, тебя всё равно уберут. Понял?

– Да, но не понял другого. Тебе-то я зачем нужен, Царь?

– Не обольщайся, ты хоть и Меченый, для Царя – букашка. Но всякая букашка Богу угодна и Царю служит. Усёк, воин? Царю, а не всякой нечисти. Так-то. Ладно, сейчас не понял, в своё время дойдёт. Вот пока тебе весь мой сказ. Адресок возьми, – оборвал Царь, протягивая Меченому бумажку. – Ступишь на волю, сожги. Или съешь. Это – как тебе больше нравится. Всё.

Ранним солнечным утром бывший осуждённый по кличке Меченый вышел за ворота колонии с небольшим чемоданчиком. В нём, среди прочего, были новенький «чистый» паспорт, подъёмные, военный билет с отметками о прохождении службы в Афганистане, записная книжка со списками адресов и фамилий и ключи от квартиры. Позади война и тюрьма. Впереди то ли свобода, то ли ещё большая неволя.

Глава 23. Где хохол прошёл…