Одержимый ею (СИ)

Ладно, скажем, что Инга так расстраивалась за отсутствие родителей на свадьбе, что я решил подарить ей новую церемонию, краше прежней и с родными людьми на празднике. Хорошая легенда, в принципе. Заодно, отвезу мою эльфийскую принцессу на острова в медовый месяц.

А что делать с тем, что я представился её родным Артёмом, а не Валерием, подумаю позже…

Сейчас домой, но через ювелирный и цветочный.

Я ведь задолжал своей девочке миллион алых роз…

Глава 20

ИНГА

…Сегодня Валерий приходит домой с огромным букетом кроваво-красных роз и изящной коробочкой.

Я нагло расположилась в его кабинете за его же ноутбуком, и сейчас пристально изучаю учредительные документы, которые скинули мне из департамента. Раньше не интересовалась особенно ни Уставом, ни муниципальным заданием…А теперь приходится во всё вникать. И накатывает страх: а вдруг не справлюсь? не вытяну? Целая галерея же!

Валерий несколько минут рассматривает меня, усевшуюся в его кресло, чуть склонив голову, а потом интересуется:

— Подсиживаешь?

А сам усаживается на край стола и укладывает цветы прямо на клавиатуру, закрывая мне обзор и, наверняка,  добавляя ненужных знаков в документ, совершенно игнорирует моё недовольное рычание, притягивает к себе и жадно целует.

— Чтобы я больше не видел, — бескомпромиссно заявляет он, — что ты работаешь дома.

— Но…— пытаюсь жалобно возразить, всё ещё находясь в кольце его рук, — … это новое направление для меня… Хочу всё изучить… Боюсь, что не справлюсь.

— Не смей сомневаться в моей Инге! — теперь уже рычит он. — Она у меня умница, сможет всё.

Встаёт со стола, вытаскивает меня из кресла и вновь усаживает, но уже ко мне на колени.

— К тому же, есть дела поважнее, — ведёт носом мне по щеке, прикрывая глаза. И я любуюсь тем, как тени от его преступно длинных ресниц падают на скулы.

— Это какие же? — чуть ехидничаю я, почти задыхаясь от его нежности.

— Например, — шепчет он на ухо, — посмотреть, что вон в той коробочке.

Тянусь за бархатным полуцилиндром, открываю, ахаю. На тёмной подложке переливаются и поблёскивают изящное колье, серьги и браслет из белого золота с александритом. Этот камень-хамелеон завораживает игрой оттенков — от пурпурно-фиолетово-розового до сине-зелёно-серого… И есть в этой смене цветов, что-то нереальное, колдовское…

— В магазине сказали, что этот камень приносит удачу, — Валерий, удерживая меня за талию, упирается мне подбородком в плечо и вместе со мной рассматривает гарнитур.

— Это хорошо, — радуюсь я, чуть поворачиваясь и целуя любимого в щёку, — она мне сейчас очень понадобится.

— Хочу, — говорит он, — чтобы эти украшения были на тебе в день нашей свадьбы.

Блин, свадьба же… Моя! Вторая! За месяц с небольшим! Это только я могла так намудрить! Как родителям-то объяснять буду? Я же им Валеру Артёмом представила.

Так!... Переключаемся на другое.

— Мы ещё дату не выбрали… — начинаю издалека.

— Я выбрал, — отзывается мой невероятный мужчина, — через две недели.

Мотаю головой:

— Нет! Я же только буду вникать в должность…

— Не будешь, — резко отрезает он, и я мрачнею, начинаю вырываться из объятий, но меня держат крепко и не собираются отпускать.

— Что это значит? Объяснись? — возмущаюсь я и пытаюсь скинуть его руки.

Ага, так он и поддался!

— Это значит, Инга, что нам, скорее всего, придётся уехать. Возможно, вскоре после нашей свадьбы.

Внутренне холодею:

— Куда и почему? Ты же вроде разобрался с Лютым и остальными…

— Потому что я хочу уехать на острова в свой медовый месяц, — лукаво щурится он, — и тебе придётся полететь со мной.

— А как же галерея? Место за мной держать не станут… — не договариваю, потому что получаю несильный, но ощутимый удар по попе. — Ай! За что?

— Не догадываешься? — почти зло интересуется Валерий.

Догадываюсь, вздыхаю.

Он прав, я делаю неправильный выбор — нельзя женщине выбирать между карьерой и семьёй. Да и не так уж я желала эту должность, скорее, боялась её. А значит, работа вылилась бы в постоянную нервотрёпку. Валерий прав, лучше покончить с этим сейчас, пока не преступила. В конце концов, город у нас большой. Музеев и галерей — целых десять! А Валера у меня один — самый лучший, самый любимый на земле.

К тому же, я могу быть уже беременной (нужно, кстати, сделать тест!), а это значит, скорый декрет. Так что всё равно начальник из меня никакой.

— Звонить? — спрашиваю, а сама уже тянусь к мобильному.

— Звони!

Обхватываю одной рукой Валерия за шею, склоняю голову на грудь и подношу трубку к уху.

Пока идут длинные гудки, сердце взволновано колотится. Валерий надёжнее прижимает к себе, играет с волосами, щекочет горячим дыханием шею… Я даже пальцы на ногах поджимаю от удовольствия.

Наконец в трубке раздаётся строгий голос секретаря:

— Приёмная Дольского. Слушаю.

— Это Инга Василевская, — робко лепечу я. — Мне бы Олега Константиновича услышать.

— Минуточку, — раздаётся трель соединения, за которую я успеваю умереть: ведь если сейчас откажусь — такую должность больше не предложат. Инга, но ведь ты же её не хочешь? Ты же трусишь и паникуешь от одной мысли — взвалить на себя бремя начальственных забот.