Одержизнь

– Какой ещё зверь? – пугается рыжая. – Это он так орёт?

– Он. Вот сидит.

Сорси наклоняется, присматривается и издаёт вопль, который мигом будит весь лагерь:

– Там крыса!!!

– Где? Она тебя укусила? – Взъерошенный со сна Гайтан выбирается из спальника, несётся к девушке в одних трусах.

Перепуганный зверь вздыбливает мех, выгибает спину и шипит. Жиль ловко хватает его за шиворот, поднимает повыше, демонстрирует:

– Да не крыса это, вот так вот. Смотрите сами.

Шипя и размахивая растопыренными когтистыми лапами, зверёк извивается, старается дотянуться до руки Жиля. Мальчишка с интересом разглядывает его, поворачивая из стороны в сторону.

– Жиль, брось! Оно агрессивное, как кошка! – просит Сорси.

– Бросай. Ща я его чем-нибудь потяжелее… – Гайтан озирается, ища, чем приложить зверька.

– Нет! – гневно вопит Ронни. – It’s a baby!!![112]

– Дай! Дай мне! – Амелия в одной рубашонке скачет рядом с Жилем, тянет руки к пришельцу: – Дай мне бэби!

Зверёк, вконец перепуганный шумом, прижимает хвост к животу, подбирает лапы и обмякает в руке Жиля, лишь изредка жалобно чирикая.

– Амелия, не трогай. Он мне на одеяло написал. И смотри, какие у него когти острые.

– Откуда он? – удивлённо спрашивает Ксавье, быстро надевая джинсы.

– Я проснулся от того, что он на мне сидел. – Жиль смотрит на поцарапанную грудь и добавляет: – Кажется, он пытался меня есть.

– Ну всё, тебя покусал этот… крысоид. Теперь ты тоже станешь крысоидом, – смеётся Гайтан.

– Подержать не хочешь? – ехидно спрашивает подросток, протягивая ему зверька.

– Не-не-не! Я не хочу заразиться и начать жрать людей!

Жак Фортен приносит пустое ведро, подставляет под зверька:

– Сажай его сюда, Жиль. Кажется, это детёныш кого-то из семейства кошачьих. Ого, злой какой!

Из ведра то и дело высовывается лапа и норовит достать до рук Фортена. Жиль быстро одевается, разворачивает испорченный спальник, хмуро рассматривает мокрое пятно.

– Высохнет – вонять будет, – сокрушается Фортен. – Кошки весьма пахучи.

– Застираю, когда будет остановка где-нибудь у реки или озера, – вздыхает Жиль. – Месье Фортен, давайте ведро. Отнесу тварюжку подальше и выпущу.

Под возмущённые вопли Ронни и Амелии, наперебой требующих оставить зверя им, Жиль относит пришельца подальше от вокзала. Пока он идёт, зверёк притихает и лишь сонно жмурится, свернувшись клубком. Мальчишка бережно переворачивает ведро возле зарослей кустарника и спешит обратно. Надо умыться, помочь собраться, позавтракать и трогаться в путь. Послезавтра они уже будут дома…

Мысль о доме не воодушевляет. Как бы Жиль ни пытался уговорить себя радоваться – не получается. «Ну вот куда я вернусь? – размышляет он, шагая к вокзалу и погромыхивая пустым ведром. – В дом, в котором мне неуютно и чуждо? В город, в котором мне больше нечего ждать и хотеть? И что мы скажем людям? Что лекарства от одержизни не существует, нас обманули? Амелия продолжит мучиться приступами, Вероника сойдёт с ума от горя. А другие дети? Им же тоже не станет лучше. Зачем мы так торопимся домой?..»

За завтраком Амелия вдруг начинает хихикать, поглядывая в сторону Жиля. Мальчишка, погружённый в свои мысли, не обращает на неё внимания. Ковыряет в миске вчерашнюю кашу с кусочками мяса и исподтишка смотрит на Акеми. Та ест в стороне – тихая, как призрак. С каждым днём она всё больше отдаляется уже не только от Жиля – от всех. Отец Ланглу пытается её как-то поддерживать, заговаривает с ней время от времени, но негативный настрой Сорси и Гайтана и равнодушие библиотекаря будто выстраивают незримую стену между Акеми Дарэ Ка и остальными. Даже дети к ней не суются, предпочитая играть друг с другом или болтать с более отзывчивой частью компании.

– Жиль, – окликает мальчишку Ксавье, – справа от тебя.

Мальчишка поворачивает голову и обнаруживает буро-коричневого пришельца сидящим рядом с собой. Зверёк вытягивает шею, смешно раздувает маленькие ноздри, принюхиваясь к запаху съестного из миски в руках подростка.

– Ой, нет! – умоляюще восклицает Сорси. – Оно опять тут!

Зверёк раскрывает рот и громко чирикает.

– Уйди, – строго говорит ему Жиль.

Зверь продолжает солировать, не сводя глаз с миски. Гайтан швыряет в него тряпкой, заставляя умолкнуть и отбежать в сторону. Амелия и Ронни разочарованно стонут и смотрят на Йосефа осуждающе.

– Давайте оставим его себе? – ещё раз робко просит Амелия. – Он же сам пришёл, он не боится…

– Не стоит, – качает головой Ксавье. – Мы не знаем, нет ли поблизости папы и мамы этого малыша. А они, судя по его размерам, побольше кошек будут. И могут очень рассердиться, если мы заберём их ребёнка. Давайте скорее доедать, и поедем.

– А ещё этот зверь писается, – добавляет Гайтан. – Да, Жиль?

Мальчишка игнорирует обращение, вылавливает кусочек мяса из миски, кидает его в сторону. Зверёк мгновенно оказывается рядом с едой, принимается жадно нажёвывать, урча. Жиль усмехается, моет миску в ведре и уходит грузить вещи на дрезину. Когда он застёгивает ремни, удерживающие поклажу в багажном ящике, что-то сквозь штанину впивается ему в ногу, поднимается выше.

– Ай, чёр-р-р-р-рт!