Одержизнь

Ксавье и Вероника обмениваются многозначительными взглядами, и Вероника, кашлянув, предлагает:

– Почему бы тебе не погулять, братик? Говорят, прогулки нагоняют аппетит. Только, пожалуйста: к закату ты должен быть дома. Или Ганна на неделю берёт отпуск, а ты будешь её замещать.

– Я не умею готовить, – бурчит Жиль, пряча улыбку.

– Так, сынок, доедай – и свободен.

Мальчишка хватает с тарелки бутерброд и чуть ли не бегом покидает гостиную.

– Я по дороге поем! – кричит он уже со второго этажа.

В гардеробной он быстро переодевается в любимые мешковатые штаны и растянутую футболку, распахнув шкаф, шарит по карманам своей одежды в поисках хоть каких-то купонов. Разочарованно вздыхает, хлопает дверцей шкафа и бежит на выход. У лестницы его ловит Ганна, молча суёт ему в руки бумажный пакет и подмигивает. Из пакета пахнет ветчиной.

– Спасибо, – шепчет Жиль и целует няньку в щёку.

До КПП между Вторым и Третьим кругом велосипед довозит за два часа, ещё десять минут – и Жиль у двери квартиры Дарэ Ка. Ему открывает Акеми – настороженная, молчаливая – и тут же оказывается у мальчишки в объятьях.

– Здравствуй, – тяжело дыша, улыбается Жиль. – Как ты? Я покушать принёс, держи вот…

Акеми уносит пакет на кухню, возвращается с мокрым полотенцем, обтирает Жилю мокрые от пота шею и плечи.

– Хорошо, что ты пришёл, – без улыбки говорит девушка. – Вечером приходил полицейский, что вчера брал меня на учёт. Принёс вызов во Второй круг. Я должна явиться к начальнику полиции Азиля к двум часам.

– Вот покушаешь – и пойдём вместе. С Канселье можно говорить. И я буду с тобой.

Акеми улыбается одними глазами, обнимает Жиля, утыкается лицом в грудь.

– Спасибо, что не бросаешь меня. Я сейчас как слепая…

– Всё будет хорошо. Вот увидишь, – обещает он.

Жиль и сам в это искренне верит.

В приёмной начальника полиции Азиля сегодня людно и душно, несмотря на открытые настежь окна. У кабинета Канселье целая очередь. Жиль и Акеми встают у стены подальше от толпы. Они держатся за руки, ладонь у Акеми влажная и горячая от волнения. Жиль ободряюще щекочет её кончиками пальцев, и Акеми нет-нет, а улыбнётся – нервно, мимолётно, но улыбается же.

– Не, ну не офигеть ли? – раздаётся справа знакомый хрипловатый голос. – Кого я вижу!

У стены сидит на корточках ярко-рыжая девица с волосами, скатанными в дреды. Обтягивающая аппетитную попу короткая юбка кислотно-зелёного цвета, короткий розовый топ, открывающий прекрасный обзор снизу на не обременённую бюстгальтером грудь, руки в сетчатых чёрных перчатках до локтей. Девица выкидывает недокуренную сигарету в окно, встаёт, щуря жирно накрашенные чёрным глаза.

– Что-то тебя, подруга, быстро выпустили из камеры, – ехидно заявляет она Акеми.

– И тебе здравствовать, Сорси, – холодно откликается Акеми.

Что-то в её тоне заставляет Жиля встать между ними, загородив Акеми плечом.

– А ты чего тут делаешь? – любопытствует он, разглядывая рыжую.

– Месье начпол лично в гости пригласил, – ухмыляется Сорси. – Обещал любовь на рабочем столе и чай с сахаром по окончании.

В очереди сдавленные смешки, на нахальную девку поглядывают с любопытством. Плечистый высокий парень лет двадцати со штормовкой под мышкой пялится настолько откровенно, что Сорси надувает щёки, неприлично фыркает и являет парню оттопыренный средний палец на левой руке.

– А сломаю? – басит здоровяк.

– Спорим, я тебе его быстрее в задницу засуну? Не выделывайся! – рявкает деваха.

– Узнаю Сорси Морье, – с напускным безразличием произносит Акеми и отворачивается.

В этот момент открывается дверь кабинета и в коридор выходит Артюс Канселье.

– Так, тишина в приёмной! – распоряжается он. – Морье, Дарэ Ка, Йосеф, Фортен – пройдите.

Взгляд начальника полиции падает на Жиля, на лице тут же появляется выражение недовольства. Канселье делает шаг в сторону, пропуская людей в кабинет, толкает Жиля в плечо:

– Тебе тут делать нечего!

– Об этом отдельно поговорим, – упрямо отвечает подросток.

Канселье смотрит на него, недобро прищуриваясь, словно решая: угостить строптивца при всех подзатыльником или уступить будущему Советнику. Жиль стоит напротив него, держа Акеми за руку.

– Куратор Канселье, если вам так будет проще, воспринимайте меня как тень Акеми Дарэ Ка.

– Ты в курсе, что у теней нет языка? – интересуется Канселье и, получив ответный кивок, капитулирует: – Тогда хер с тобой, заходите оба.

Пропустив перед собой Жиля и Акеми, Канселье с таким грохотом захлопывает дверь кабинета, что все присутствующие вздрагивают.

– Ну, присаживайтесь, – распоряжается он, указывая на ряд стульев напротив своего стола. – Познакомимся и пообщаемся.

Жиль садится на хромой металлический стул, косится на тех, кого собрал Канселье. Угу, Сорси. И коротко стриженный здоровяк. И тощий очкастый брюнет с чуть тронутыми сединой кудрями, в нем Жиль с удивлением узнаёт университетского библиотекаря. «А этот здоровый… Йосеф?! Это родня Дидье, что ли?» – хлопает глазами мальчишка.

Канселье устраивается за столом, складывает руки на груди, внимательно смотрит на присутствующих.