Одесский листок сообщает

Дознаватели разделили обязанности. Продан, как человек военный, пойдет в пограничную стражу, расспросит о контрабандистах там. Имеются ли у пограничников данные на Фанариоти? Как вообще обстоят дела с контрабандой? Не мелькал ли где немецкий след?

Азвестопуло подрядился зайти с другого конца, через таможенный округ. Что там известно насчет отставного писаря?

Лыков взял себе сыскное отделение – и оплошал. Утром следующего дня он встал, чтобы отправиться к Черкасову. Но едва сделал несколько шагов к умывальнику, как его повело. Голова закружилась так, что сыщик едва не упал. Перед глазами поплыли зеленые и красные круги, ноги стали ватными, и заломило в том виске, по которому несколько дней назад чиркнула пуля. Контузия! Этого только не хватало. Алексей Николаевич уже испытал на себе, что некоторые контузии дают о себе знать не сразу. Иногда через несколько лет, иногда через сутки. И сейчас придется лечиться, а не бегать по притонам.

Коллежский советник телефонировал помощнику. Встревоженный Азвестопуло примчался, глянул на бледное лицо шефа и повез его в Новую городскую больницу.

Новая больница в Романовке считалась гордостью Одессы. Лестницы в ней были мраморные, стены облицованы фаянсовыми плитками, а полы в операционных и ванных выложены мозаикой. Больница копировала знаменитое заведение в Будапеште и была рассчитана на восемьсот коек. Лыкова долго водили по ней и окончательно измучили. Сергей поместил его в отдельную палату неврологического отделения, на улучшенном продовольствии. Обычное лечение для приезжего стоило тридцать рублей в месяц, а с улучшенным питанием – целых сорок восемь. Но чего жалеть? Лесное имение прокормит.

Так Алексей Николаевич временно выбыл из игры. Его помощники взялись за дело по своему усмотрению.

Продан явился в штаб Пятого округа Отдельного корпуса пограничной стражи. Представился начальнику штаба полковнику Байкову, но тот долго слушать его не стал. ОКПС хоть и являлся военной частью, но подчинялся министру финансов. От письма военного министра полковник просто отмахнулся. Сказал, что его люди лучше всех, от контрабандистов только перья летят. Но детали лучше запросить в Одесской бригаде.

Штабс-капитан вернулся туда, откуда ушел, – на Канатную улицу. Разыскал командира Одесской бригады генерал-майора Будкевича и задал ему свои вопросы.

Будкевич оказался большим энтузиастом своего дела. Заполучив собеседника, он вывалил на него целый ворох сведений о подвигах пограничной стражи. Беседа длилась больше часа. Штабс-капитан узнал, что Одесская бригада Пятого округа состоит из двух отрядов – собственно Одесского и Фонтанного. А еще у них в подчинении есть крейсер «Коршун». Только пограничники и конвойные войска имеют право в мирное время применять холодное и горячее оружие без особого приказа начальства, исходя из обстановки. И такое нет-нет да случается. Контрабандисты – народ лихой, с пустыми руками на дело не ходят. В стычках бывает всякое, в том числе и кровопролитие. В лихолетье пятого года происходили целые сражения, были убитые и раненые с обеих сторон. Сейчас все поутихло, но служба по-прежнему опасная.

– Что ввозят чаще всего? – спросил штабс-капитан.

– В последнее время, слава богу, опять начали тащить через границу фильдекосовые чулки. А то прежде все оружие норовили! Вам, кстати, не надо дюжину-другую чулок? Хорошие, французские. Мы конфискат продаем с аукциона, уступим подешевле.

– Спасибо, ваше превосходительство, позвольте подумать. А еще что везут?

– Как начинается лето, так сразу зонты. И кружева. Но главная статья, конечно, – это табак. Еще вино. Не хотите ли коньяку? По той же линии, выйдет для вас совсем недорого. Люди военные должны помогать друг другу!

– Благодарю, ваше превосходительство. А кто особенно отличается в контрабанде?

Генерал удивился:

– Греки, конечно. Боевые ребята, скажу я вам.

– Фамилия Фанариоти вам ничего не говорит? Спиридон Фанариоти, служил в Одесском морском батальоне, а сейчас контрабандист.

– Нет, не припоминаю такого. Вам лучше справиться у бригадного адъютанта, но он нынче в отпуску.

– А немцы вам попадались среди нарушителей?

Будкевич развел руками:

– Я командир, я статистики не веду. Вроде бы колбасников нет. А если и есть, то погоды они не делают, а делают, как я уже сказал, греки.

– Простите мне мой вопрос, господин генерал-майор. Однако я обязан его задать. Возможен ли сговор между чинами пограничной стражи и нарушителями? На корыстной основе.

Будкевич мрачно взглянул на дотошного командированного:

– Вы ведь офицер, должны знать воинский устав о наказаниях.

– Я его знаю, но прошу пояснить, что ваше превосходительство имеет в виду.

– А вот что. Чины пограничной стражи при исполнении ими служебных обязанностей по охране границы приравниваются к чинам военного караула, – терпеливо пояснил генерал-майор. – Известно вам это?

– Признаться, нет. Давно ли так заведено?