Одежда ныряльщика лежит пуста

Вы втроем заходите в помещение с фонтаном. Пол выложен потрескавшимися бирюзовыми и бледно-голубыми плитками. По стенам развешаны на кнопках с десяток надписей – все на арабском. Это молельня? Нет ни вывески, ни символа, означающих, что это место для молитвы. Ты понятия не имеешь, почему эта комната открыта для публики.

Выложенный плитками пол явно недавно мыли, потому что в комнате сильно пахнет хлоркой. Хейзел садится на лавочку и снова делает зарисовку.

– С плитками и фонтаном тут намного прохладнее, – замечает Саманта, протягивая руку, чтобы потрогать воду. – У вас все еще потеют уши, Джейн?

Ты демонстративно ощупываешь себе уши, чтобы проверить.

– Нет, все в порядке.

Ты тоже трогаешь воду. Она теплее, чем ты ожидала. Струйка обвивается вокруг пальцев, вокруг ладони. Ты вытираешь руку о джинсы.

Ты усаживаешься на скамью рядом с Хейзел. Саманта сидит по другую сторону от нее. Поглядывая на тебя, Хейзел принимается за набросок. Ты отводишь взгляд в сторону.

– Смотрите на меня, – говорит Хейзел. – Не стесняйтесь.

Ты поворачиваешься обратно.

– Ничего, что я не похожа на ориентир?

– А вы откуда? – интересуется Хейзел, продолжая рисовать.

– Из Флориды.

– О, Саманта тоже из Флориды.

– Правда? Из Майами?

– Нет, я с севера Мексиканского залива. Это рядом с Сарасотой. Городок называется Деллис-бич.

Ты из Деллис-бич.

– А вы откуда? – спрашивают они тебя, почти хором.

Ты стараешься не сделать заминки. Тебе нужно назвать любое место во Флориде, кроме Деллис-бич.

– Из Майами.

– О, а я как раз собиралась сказать, что где-то уже вас видела, – заявляет Саманта. Она изучающе смотрит на тебя, склонив голову набок.

Чудесным образом твой мозг реагирует молниеносно.

– Думаю, мы с вами летели в Касабланку одним рейсом. Девятнадцатого. Наверное, там вы меня и видели.

– Я летела этим рейсом, – подтверждает Саманта. – Ну, разве не совпадение? Вот откуда мне кажется, что я вас знаю. – Она делает паузу, словно что-то вспоминая. Ты боишься того, что она собирается сказать. – Вы видели женщину, которая все время доставала чемодан с верхней полки?

– Да, – отвечаешь ты и смеешься.

Саманта поворачивается к Хейзел.

– В моем ряду была женщина в платье дикой расцветки, которая постоянно снимала чемодан, открывала, а потом поднимала наверх и снова снимала, открывала, а потом поднимала наверх. Она проделала это раз сто.

– Как минимум, – подтверждаешь ты.

Саманта изучает набросок Хейзел.

– Хейзи, у тебя здорово получилось. – Она задерживает на нем взгляд еще на мгновение и поворачивается к тебе. – Я точно вас где-то видела. Раньше, чем в самолете. Если бы только мой мозг соображал так же быстро, как когда-то в колледже.

– Издержки возраста, – замечает Хейзел. – Но я даже рада, что кое-чего не помню.

– Чего, например? – уточняет Саманта. – Из всех моих знакомых ты меньше всех склонна жалеть о прошлом.

Хейзел словно собирается привести пример того, что она рада была забыть.

– Знаешь что? Мне ничего не приходит в голову.

– Видишь, я же говорила, – торжествует Саманта. Они обе хохочут.

– Вы вместе учились? – спрашиваешь ты.

– Да, в университете штата Флориды, – отвечает Саманта.

– Значит, в самолете вы были с той большой группой женщин? А они куда делись?

– О, мы все вместе ездили в Марракеш, но, когда приехали в Касабланку, остальные дамы захотели на несколько дней там остаться. В нашем путеводителе было сказано, что, приехав в Касабланку, первое, что нужно сделать, – это из нее уехать. Вот мы и уехали.

Саманта внимательно наблюдает за наброском, который Хейзел с тебя рисует. Она достает из наплечного мешка очки, водружает их на нос, и тогда ты точно понимаешь, что это она. Она выглядит точно так же, как в тот самый день.

– Знаете, на кого вы похожи? – спрашивает у тебя Саманта и поворачивается к Хейзел. – На твоем рисунке она похожа на женщину, про которую я тебе рассказывала, ту, из родовой палаты. Помнишь, я рассказывала, как не знала, кому из двойняшек отдать ребенка?

– О, расскажи ей эту историю, – отвечает Хейзел.

Ты знаешь эту историю. Это история про тебя. Ты не готова ее слушать. Ты никогда в жизни не захочешь ее слушать.

– Не знаю, доводилось ли вам слышать что-нибудь про Деллис-бич, но это очень маленький город – около двадцати тысяч – рядом с Сарасотой, – начинает Саманта. – Жители делятся на молодежь и стариков.

Тебе нужно бежать подальше от этих женщин, от этого рассказа.

– А ты, Сэм, к кому относишься? – спрашивает Хейзел.

– Ха! Позволь напомнить, что хотя я и училась на курс старше тебя, но фактически ты младше меня всего на семь месяцев.

– Значит, вы жили в одной комнате? – спрашиваешь ты. Ты надеешься, что этот вопрос сменит тему, подняв волну воспоминаний об их университетских днях.

– Нет, – хором отвечают они.

Ты пытаешься не выказать разочарования. Тебе нужно сменить тему.

– В общем, – продолжает Саманта, – назад к моему рассказу. В городе жили две молодые пары. Девушки были сестрами-двойняшками. Они были очень похожи, но одна красивее другой.

– Это имеет значение? – спрашивает Хейзел. – У тебя иногда прямо пунктик на внешность.