Читаем Один полностью

Великан попросил на обед чан пива и чего-нибудь поесть. На этот раз ему принесли целиком зажаренного кабана. Это великана вполне устроило, и с кабаном он справился так же быстро, как вчера с бараном. Потом Вальбранд запряг своего диковинного коня в тачку и начал опять таскать каменные глыбы. Оставалось только удивляться, как быстро и справно работает великан. В течение второго дня он привез еще две кучи глыб, и к вечеру стена стала примерно в человеческий рост. На закате великан ходил вокруг стены, довольно разглядывая это гигантское сооружение и закладывал наиболее крупные бреши булыжниками, которые накануне притащили мальчишки.

Локи несколько раз за день приходил проверить работу великана и понял, что если и дальше так пойдет, то стена не только будет готова в срок, но великан закончит ее еще раньше, лишь бы побыстрее получить свою возлюбленную Фригг.

Для Локи не составляло большого труда придумать, как замедлить работу Вальбранда. Только для этого было необходимо заручиться поддержкой Тора. Поздно вечером Локи постучал в его дверь.

– Чего тебе, Локи? – донесся из-за двери сонный голос Громовержца.

– Тор, просыпайся, ты очень мне нужен! – крикнул Локи из-за двери.

– Ну, чего тебе, Лис? – спросил Тор.

– У меня проблема с Вальбрандом! Никто, кроме тебя, не сможет помочь.

Какое-то время из-за дверей доносилась возня Тора, потом открыл сам Рыжебородый бог – полуодетый и с заспанной физиономией.

– Собирайся скорее! Нам нужно ехать в каменоломню.

– Локи, что мы будем делать в каменоломне ночью? – спросил еще не проснувшийся Тор.

– Камни ломать, если ты, конечно, проснешься! – ответил Локи. – Не забудь взять Мьёлльнир.

Вскоре во дворе появился вполне проснувшийся Тор с Мьёлльниром под мышкой. Локи уже ждал его в запряженной козлиной колеснице. Не успел Тор толком устроится внутри, как колесница уже неслась за границы Асгарда, к каменоломне, откуда великан Вальбранд брал камень для постройки стены. Когда колесница приблизилась к каменоломне, Локи велел остановиться, а сам, превратившись в черного ворона, взлетел в небо и сделал несколько кругов, громко каркая. Потом ворон вернулся обратно к колеснице, сел возле Тора и снова превратился в Локи.

– Вокруг каменоломни никого нет. Ты должен пойти внутрь и раскрошить в муку все приготовленные глыбы и вообще попорти там своим молотом, как можно больше! – сказал Локи.

– Это еще зачем? – спросил Громовержец.

– Так надо! Ты же не хочешь, чтобы великан закончил работу раньше времени!

– Если ему неоткуда будет брать камень, то он вообще никогда не закончит эту работу, – сказал Тор.

– Не беспокойся, этот дурачок так любит Фригг, что будет таскать сюда камни с границ Утгарда.

– Локи, мы, кажется, поступаем нечестно.

– Ну, мы же не можем отдать ему то, что он просит! – Локи уже терял терпение, объясняя то одному, то другому асу, что крепость надо построить во что бы то ни стало.

Тор, тяжело вздохнув, взялся за Мьёлльнир и пошел громить каменоломню, а Локи сидел в колеснице и довольно улыбался.


Утром великан проснулся и пошел взглянуть на свою работу. Стена стояла крепко, кладка была ровной и в некоторых местах даже красивой, только камень для строительства опять закончился. Вальбранд запряг коня и снова отправился в каменоломлю за камнем.

Локи, глядя на работу великана из окна, довольно улыбнулся: «Как бы ни пришлось тебе, Вальбранд, камень таскать от самых границ Утгарда!»

В этот раз великан отсутствовал намного дольше обычного, но потом вернулся с тачкой, полностью нагруженной камнями, и снова ушел. К обеду возле недостроенной стены опять высились две огромные кучи камней. А после обеда великан взялся за кладку стены. Вечером высота стены была чуть ниже чем сам великан, значит, назавтра Вальбранду понадобятся строительные леса, чтобы продолжать работу.

Все утро великан ездил в соседний с Асгардом лес и возил оттуда самые толстые деревья, уже очищенные от коры и сучьев. Потом он поехал пополнить запасы камня, и возле стены опять выросли две кучи камней.

Локи только ходил вокруг строительства, довольно похлопывая себя руками по бокам, он уже представлял себе будущую стену, построенную глупым великаном в подарок Асгарду. Попозже к Локи подъехал Тор.

– Ну как, похоже, он нашел новую каменоломню где-то возле Асгарда?

– Да, камней, оказывается, достаточно везде, – ответил Локи.

– Значит, напрасно мы вчера старались? – спросил Тор.

– Не напрасно, он проездил почти все утро, и новая каменоломня находится подальше, чем та.

– Локи, по-моему, тебе эти трюки с каменоломнями не помогут, – сказал Тор.

– Тогда придумаем другие трюки, – ответил Локи.

Тор ухмыльнулся:

– Ну, ну, придумывай, а то придется тебе самому лезть за солнцем и луной, чтобы отдать их твоему великану.

– Раньше он станет карликом, чем получит солнце, – сказал Локи. – А вот Фригг я отдал бы ему с удовольствием.

– Фригг-то тебе чем не угодила? – усмехнулся Тор.

– Драная кошка, а прикидывается порядочной женщиной, – фыркнул Локи.

– Хорошо, что Один тебя сейчас не слышит, Локи. Ты просто завидуешь, что она выбрала не тебя, – сказал Тор.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мифы

Львиный мед. Повесть о Самсоне
Львиный мед. Повесть о Самсоне

Выдающийся израильский романист Давид Гроссман раскрывает сюжет о библейском герое Самсоне с неожиданной стороны. В его эссе этот могучий богатырь и служитель Божий предстает человеком с тонкой и ранимой душой, обреченным на отверженность и одиночество. Образ, на протяжении веков вдохновлявший многих художников, композиторов и писателей и вошедший в сознание еврейского народа как национальный герой, подводит автора, а вслед за ним и читателей к вопросу: "Почему люди так часто выбирают путь, ведущий к провалу, тогда, когда больше всего нуждаются в спасении? Так происходит и с отдельными людьми, и с обществами, и с народами; иногда кажется, что некая удручающая цикличность подталкивает их воспроизводить свой трагический выбор вновь и вновь…"Гроссман раскрывает перед нами истерзанную душу библейского Самсона — душу ребенка, заключенную в теле богатыря, жаждущую любви, но обреченную на одиночество и отверженность.Двойственность, как огонь, безумствует в нем: монашество и вожделение; тело с гигантскими мышцами т и душа «художественная» и возвышенная; дикость убийцы и понимание, что он — лишь инструмент в руках некоего "Божественного Провидения"… на веки вечные суждено ему остаться чужаком и даже изгоем среди людей; и никогда ему не суметь "стать, как прочие люди".

Давид Гроссман

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Из жизни английских привидений
Из жизни английских привидений

Рассказы о привидениях — одно из величайших сокровищ литературы и фольклора Туманного Альбиона, привлекающее внимание читателей и слушателей, туристов и ученых. Однако никто до сих пор не исследовал призраки с точки зрения самой культуры, их породившей. Откуда они взялись в Англии? Как менялись представления англичан о привидениях, и кто повинен в этих изменениях? Можно ли верить фольклорным преданиям или следует считать их плодом фантазии? Автор не только классифицирует призраки, но и отмечает все связанные с ними стереотипы: коварные и жестокие аристократы, несчастные влюбленные, замурованные жены и дочери, страдающие дети, развратные монахи, проклятые грешники и т. д.Книга наполнена ироническими насмешками над сочинителями и героями легенд. Но есть в ней и очень серьезные страницы, посвященные настоящим, а не выдуманным привидениям. И, вероятно, наиболее важный для автора вопрос — как в действительности выглядит призрак?

Александр Владимирович Волков

Мифы. Легенды. Эпос / Фольклор, загадки folklore / Эзотерика / Фольклор: прочее / Древние книги / Народные
Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги