Читаем Один полностью

– Эй, ну перестань ты, – попросил Наместник. – Я ведь не знал, что ты из асов.

– Чего? Что-то не расслышал, – переспросил Один.

Я говорю, что не знал, что ты из асов! – крикнул Наместник, выйдя вперед.

Ага, теперь расслышал! – сказал Один, схватив цверга за ногу и подняв высоко в воздух.

Тот что-то злобно пищал, но когда Один схватил его покрепче и сжал, сразу успокоился.

А теперь слушай, – сказал Один. – Ты сейчас прикажешь, чтобы твои сделали мне новое седло и сбрую, а потом я донесу тебя до края ваших земель и там отпущу, не причинив вреда, но если мне что-нибудь здесь не понравится или я снова почувствую, что вы морочите мне голову, так и знай: обратно ты уже не вернешься. Ты меня понял?

– Да, да, повелитель! – пропищал Наместник, – Я и не думал причинять тебе вред, когда узнал, что ты из асов.

– А хоть и не из асов, какая разница? – сказал Один, а потом обратился к Силги: – А ты кто?

– Меня зовут Силги, – ответил гном.

– Значит, я пил твой напиток, когда гостил у Хеймдалля?

– Из вереска?

– Да.

– Значит, мой, – гном улыбнулся.

– Вкусный был напиток, – сказал Один, – Хеймдалль передавал тебе привет. Сказал, что если у меня будут сложности, чтобы я нашел тебя, но я чуть не свалился в пропасть сегодня утром, и у меня уже не было желания вести с вами переговоры. По вине вот этого! – Один встряхнул Наместника за ногу.

– Я понимаю, Один, – сказал Силги. – Но здесь нет нашей вины. Подожди здесь, пойду принесу тебе седло.

– Я буду у выхода из пещеры, – сказал Один. И вышел через проделанный им пролом, крепко

держа за ногу Наместника в голубом кафтанчике. Тот снова начал пищать:

– Один, мне неудобно, ты мне так ногу оторвешь!

– Я тебе голову оторву, если будешь дергаться! – пригрозил Один, продолжая тащить его через проломы в стенах на свежий воздух.

Когда Один вышел из пещеры, ярко светило солнышко, от земли после ночного ливня поднимался пар, а цверг в его руке снова судорожно задергался, стараясь прикрыть глаза руками – солнечный свет был ему ненавистен.

– Ничего, Наместник, придется тебе потерпеть, пока я не спущусь в долину Ясеня, – сказал Один. – Сам виноват.

– Я же так ослепну! – пискнул цверг.

– А тебя никто не заставлял мешать мне пройти через гору, – сказал Один.

Потихоньку Наместник успокоился, натянув на глаза колпак и еще сверху прикрыв их руками. Вскоре появился Силги.

– Один! – услышал ас тоненький голосок из пещеры. – Один, забери свое седло. Ты же знаешь, мы не можем выходить на солнечный свет.

Один вошел в пещеру, там стоял Силги и еще несколько гномов; в руках они держали новое седло и сбрую. Что ни говори, но эти вещи были сделаны великолепно. Седло и уздечка были черного цвета и отделаны серебром с чеканкой очень тонкой работы. Один внимательно осмотрел новое седло, вроде все было в порядке, но на всякий случай он пригрозил цвергам:

– Если эти вещи заколдованы и повредят коню, так и знайте, я от этой горы и камня на камне не оставлю!

– Мы знаем, – ответил Силги – но в них нет никакой магии. Я даю тебе честное слово, а моему слову ты можешь верить. Спроси у Хеймдалля.

– Ладно, тебе я верю, – пробурчал Один, – а этого друга, раньше чем спущусь с горы, не выпущу.

Силги взглянул на Наместника и, увидев, что глаза у него закрыты, довольно улыбнулся и подмигнул Одину.

– Передавай привет Хеймдаллю, когда увидишь.

– Обязательно, – ответил Один и вышел из пещеры.

Он одел на Слейпнира новое седло и поскакал по тропинке на восток. Хугин взлетел с плеча Одина высоко в небо посмотреть, не задумали ли чего хитрые гномы. Вскоре ворон вернулся, – все было в порядке. Тропинка хорошо видна с воздуха, только пропасть, в которую чуть не провалился Один еще утром, осталась на месте.

Слейпнир скакал рысью по каменистой тропинке, и скоро Один подъехал к пропасти. Там он опять встряхнул Наместника и подержал его за одну ногу над ущельем, это подействовало, и Наместник раскололся:

– К югу отсюда есть мост, но он виден только при лунном свете. Если ты знаешь заклинание истинного зрения, то сможешь проехать и сейчас, если, конечно, не боишься ехать по невидимому мосту.

– Не боюсь, сегодня я это уже сделал один раз, – ответил Один. – Показывай дорогу.

– Езжай на юг вдоль ущелья, пока не встретишь огромный валун возле обрыва, размером не меньше твоего коня. Если посмотришь истинным зрением, то увидишь, что вместо него там начинаются перила моста.

– Хорошо, только по этому мосту ты пойдешь первым, – сказал Один.

Цверг обиженно запищал, но быстренько заткнулся, когда Один пообещал выбросить его в пропасть сейчас же.

Ас долго ехал вдоль обрыва, пока не увидел большой камень, действительно, размером не меньше коня. Сказав заклинание и посмотрев на то место, где был камень, он увидел, что вместо камня там начинается мостик, сделанный будто из тумана с тонкими резными перилами. Один позвал Хугина и приказал ворону пройти по невидимому мосту. Птица встала, где сказал ас, и сделала шаг вперед. Если бы моста не было, Хугин в любой момент мог расправить крылья и взлететь, но мост был, и ворон с важным видом первооткрывателя протопал по нему туда и обратно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мифы

Львиный мед. Повесть о Самсоне
Львиный мед. Повесть о Самсоне

Выдающийся израильский романист Давид Гроссман раскрывает сюжет о библейском герое Самсоне с неожиданной стороны. В его эссе этот могучий богатырь и служитель Божий предстает человеком с тонкой и ранимой душой, обреченным на отверженность и одиночество. Образ, на протяжении веков вдохновлявший многих художников, композиторов и писателей и вошедший в сознание еврейского народа как национальный герой, подводит автора, а вслед за ним и читателей к вопросу: "Почему люди так часто выбирают путь, ведущий к провалу, тогда, когда больше всего нуждаются в спасении? Так происходит и с отдельными людьми, и с обществами, и с народами; иногда кажется, что некая удручающая цикличность подталкивает их воспроизводить свой трагический выбор вновь и вновь…"Гроссман раскрывает перед нами истерзанную душу библейского Самсона — душу ребенка, заключенную в теле богатыря, жаждущую любви, но обреченную на одиночество и отверженность.Двойственность, как огонь, безумствует в нем: монашество и вожделение; тело с гигантскими мышцами т и душа «художественная» и возвышенная; дикость убийцы и понимание, что он — лишь инструмент в руках некоего "Божественного Провидения"… на веки вечные суждено ему остаться чужаком и даже изгоем среди людей; и никогда ему не суметь "стать, как прочие люди".

Давид Гроссман

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Из жизни английских привидений
Из жизни английских привидений

Рассказы о привидениях — одно из величайших сокровищ литературы и фольклора Туманного Альбиона, привлекающее внимание читателей и слушателей, туристов и ученых. Однако никто до сих пор не исследовал призраки с точки зрения самой культуры, их породившей. Откуда они взялись в Англии? Как менялись представления англичан о привидениях, и кто повинен в этих изменениях? Можно ли верить фольклорным преданиям или следует считать их плодом фантазии? Автор не только классифицирует призраки, но и отмечает все связанные с ними стереотипы: коварные и жестокие аристократы, несчастные влюбленные, замурованные жены и дочери, страдающие дети, развратные монахи, проклятые грешники и т. д.Книга наполнена ироническими насмешками над сочинителями и героями легенд. Но есть в ней и очень серьезные страницы, посвященные настоящим, а не выдуманным привидениям. И, вероятно, наиболее важный для автора вопрос — как в действительности выглядит призрак?

Александр Владимирович Волков

Мифы. Легенды. Эпос / Фольклор, загадки folklore / Эзотерика / Фольклор: прочее / Древние книги / Народные
Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги