Один

Он сидел в доме, где раньше жил вождь Тихой. Раньше, потому что теперь не живёт. И не только в этом доме. Не живёт вообще. Пул Кра убил его за противление. Теперь люди Тихой ходят на поклон лишь к новому владыке. Они боятся его из-за той силы, которой он обладает. И их страх питает их ненависть к нему. С приходом Пул Кра Тихая погрузилась во мрак. Убийцы и воры стали свободно щеголять по улицам. Хаос стал новым порядком. Конечно же, воины никуда не делись. Они просто стали очередным видом преступников. Они также грабят и насилуют, как и те, кого они должны усмирять.

Каждое утро Пул Кра сидел под их защитой и судил тех, кто приходил к нему за судом. Его приговор всегда был одним. Рабство. Отличия были лишь в том, кому он выносил его. Пострадавшему или обвиняемому. Зачастую приговор не был справедлив. Пул Кра делал своим рабом того, кто наиболее был ему противен. Такого человека он отправлял в Долор, где зло поглощало беднягу, делая его чертом — рабом Пул Кра. Вот и в это утро владыка мрака занимался тем же. Когда Клара вошла, он прогнал всех посторонних, чтобы остаться с ней наедине.

Колдунья приближалась к трону, шагая по просторам огромного зала, сделанного из дерева и камня. Колонны образовывали коридор, ведущий к месту восседания Пул Кра. Тёмный владыка сидел на различных мехах, закинув одну из ног на подлокотник трона и откинувшись на другой подлокотник всем телом. Молодое тело шамана шло ему. Уверенность, нахальство и сила — вот то, что оно излучало. Клара остановилась в пяти шагах от Пул Кра и встала на колени. Несколько минут повелитель мрака смотрел на своего адепта. Он оценивал, смотрел на мысли, на сердце, он разглядывал душу колдуньи своими жадными, гневливыми и пламенными глазами. Наконец, удостоверившись в том, что было ему нужно, он задал вопрос.

— Ты справилась?

— Да, повелитель. Все они мертвы.

— Кроме ребёнка. Почему ты всё ещё носишь его? Я же сказал избавиться от дитя Энтеро Одиса. Ты хочешь, чтобы я сам разобрался? — вспыхнул Пул Кра.

Его глаза зажглись ещё ярче чем прежде, и он принял другую позу. Из расслабленной она превратилась в собранную и напряжённую. Теперь он сидел ровно, расставив ноги в стороны, откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники.

— Не… Не… Нет, повелитель. Пр… Про… Простите меня, я всё ис… ис… исправлю, — трепетала Клара, всё также стоя на коленях и смотря в пол.

— Когда?

— Сегодня, повелитель.

— Сегодня? Хорошо. Если же нет, я отниму и твою жизнь, и его жизнь. Не подведи меня, Клара. Не оскверняй себя этой кровью.

— Да, повелитель.

— И ещё. У меня для тебя есть новое дело. Найди мне три новых адепта. Они должны быть моими. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я. Найди их к завтрашнему утру. Уже очень скоро мы начнём новую эру.

— Хорошо, повелитель.

— Ну всё, ступай.

Клара встала с колен и направилась к выходу. У самой двери Пул Кра окликнул её.

— Позови ко мне Либу, сейчас же.

Клара кивнула и вышла. Её трясло. Трясло от страха. Трясло от гнева. Трясло от несправедливости. Она шла к Либе, пытаясь успокоиться. За эти месяцы с Пул Кра девочка изменилась. Её волосы почернели, кожа выцвела. Она стала говорить; мыслить и поступать как Пул Кра. Она стала его тенью. И Пул Кра любил эту девочку. Это было странно, потому что Клара была уверена в том, что он не мог никого любить, но правда была в ином. Рядом с Либой Пул Кра был другим. Он был осторожен с ней. Он баловал её. Он всегда добрел и становился ласковее при одном её появлении. Он любил Либу. Вопрос лишь в том, почему? И Клара не знала ответа. Либа жила недалеко от Пул Кра. В соседнем домике. Её жильё было аккуратно и чисто. Клара подошла к входной двери и постучалась.

— Либа!

— Чего тебе? — донеслось из-за двери.

— Не хочешь открыть?

— Не-а, не хочу. Говори так.

— Пул Кра зовёт тебя к себе.

— Опять? Зачем?

— Он мне не отчитывается.

— Ясно. Я тебя услышала, можешь идти.

Клара продолжала стоять возле двери и собиралась с силами. Она давно заметила, что Либе было нелегко, что эта девочка сломлена. Клара всегда хотела поговорить с Либой откровенно, по душам. Но юная злодейка была неприступна. Она всю свою внутренность скрывала под толстым слоем мрака. И Клара понимала это, ведь она была абсолютно такой же. Сломленной и скрывающей эту самую сломленность. И потому Клара жаждала помочь Либе, думая: «Мне никто не помог. И это ужасно. Я знаю эту боль и не могу оставить кого-то один на один с ней. Я должна помочь Либе, чего бы мне это не стоило».

— Либа, у тебя всё хорошо?

— Да, всё замечательно. А тебе то что?

— Ничего, я так. Просто знай, что всегда можешь обратиться ко мне. Я помогу и выслушаю.

Либа несколько минут молчала, и Клара уже собралась уходить, как вдруг из-за двери донёсся шёпот. Клара прислонилась к доскам, чтобы лучше слышать.

— Хорошо, Клара. Спасибо. Я ценю это. Правда.