Один

Вот быть нелюбимым в метафизическом смысле, быть отвергнутым — это очень интересный опыт. Мы иногда чувствуем себя в гармонии с Богом, в симфонии с ним. Мы чувствуем, что он как бы он о нас заботится. А иногда, особенно выходя на улицу в метель, мы чувствуем, что мир нам враждебен. И это тоже бесценный опыт — почувствовать себя разлюбленным и богооставленным. Это опыт, который, кроме несчастной любви, нам, пожалуй, ничто не дает. Ну, в очень травматичном виде он переживается и в других ситуациях, а в самом мягком, как такая прививка, нам дает это несчастная любовь. Мы понимаем, что нас, оказывается, не все любят. Когда мы живем с родителями, мы думаем, что нас все обязаны любить; мы хорошие, ведь мы ничего плохого не делаем. И вдруг мы понимаем, что мы, такие хорошие, совершенно не нужны вот этой женщине, а нужен ей законченный мерзавец, понимаете. Фарятьев не нужен, а нужен Бетхудов (обращаясь к замечательной пьесе Любови Соколовой). И вот это повод задуматься довольно серьезный. И надо научиться формировать свою позицию относительно этого. Вот я сейчас написал как раз на эту тему поэмку небольшую, надеюсь ее в ближайшее время напечатать. Она вот об этом самом. Это опыт полезный, в каком-то смысле необходимый.

Вот я хотел бы сказать о теме, которая меня очень занимает сейчас. Тут спрашивают о любимом журнале. Вот Володя Соловьев, которого я хорошо знаю и уважаю, поставил вопрос перед Владимиром Путиным о премии «Заслуженный журналист». Я бы назвал заслуженным журналистом (нашего, кстати, новогоднего гостя) Наума Нима — человека, который героическими усилиями издает журнал «Неволя», единственный в России журнал о пенитенциарной системе. Вот кого бы я наградил. Но наградил бы не от Путина. Я не думаю, что ему это нужно. Я бы его наградил грантом или какими-то деньгами, потому что он этот журнал делает на деньги, добываемые с разных сторон, из разных источников. И вот сейчас у него нет денег на издание журнала «Неволя» на ближайшие полгода. Там нужны ничтожные деньги для человека сколько-нибудь состоятельного — 27 тысяч евро нужно на полгода. Журнал выходит раз в два месяца. Это журнал о том, что происходит в тюрьмах. Это конкурсы поэзии и публикаций тех, кто сидит. Это помощь тем, кто устраивается после отсидки. Единственный в России журнал на пенитенциарные темы, хотя эта система в России одна из самых страшных в мире, аж уж в России она просто страшнее всего остального, что тут есть.

Поэтому если вы… Напоминаю: Наум Ним. Вот давайте, может, устроим или какой-то краудфандинг, или, может быть, найдется добрая душа какая-то, которая мне напишет на dmibykov@yandex.ru, которая поможет этому журналу. Человек он кристальный, вы его знаете. Он очень большой писатель. Вот только что вышел его роман «Юби» — по-моему, одна из лучших книг прошлого года — в издательстве «Время», очень страшная такая. Его повесть «До петушиного крика» когда-то меня действительно глубоко перепахала. А уж «Звезда светлая и утренняя» — чего там говорить. Я думаю, после Шаламова и Марченко это самая страшная, честная и самая все-таки мастерская, конечно, лагерная проза. Но у него не только об этом. У него и замечательная, победившая на конкурсе Стругацких книга «Господи, сделай так…», и замечательный роман «Пассажиры». У него много всего.

Но Ним интересен мне вот сейчас как издатель этого единственного в России журнала. Может быть, найдутся люди, готовые его поддержать. Да, премия «Заслуженный журналист» нужна. Но давайте… Как говорит Маяковский: «Так зачем же увеличивать число самоубийств? Лучше увеличить изготовление чернил». Давайте поможем каким-то образом человеку делать этот журнал. Не знаю, краудфандингом надо это делать, либо найдется какой-то меценат, либо издатель, который поможет. Но я абсолютно уверен, что журнал «Неволя» в России должен существовать, потому что хоть один луч света должен в эту среду проникать. Не знаю… Я буду, конечно, обращаться ко всем возможным потенциальным спонсорам, но мне кажется, что даже просто скинуться на это издание коллеги могут вполне.

«Почему у Печорина черные усы при светлых волосах? Как этот «признак породы в человеке» отражается в характере?»

Никак не отражается. Это просто такая деталь, подчеркивающая противоречивость облика, ну и некоторую породистость. Это как раз автопортрет Лермонтова. Все, что Лермонтов чисто внешне передал Печорину — любовь к джигитовке, любовь к чеченскому оружию и чеченской одежде, любовь, естественно, к Вертеру и ссылки на Гете, внешность, гибкость, как бы весь без костей, довольно грубые и желчные остроты, белокурые волосы и черные брови, — это все автопортретно.