Один человек и один город

Помогал только ветер, отгоняя запахи и чуть освежая лицо. Жаль, люди не умеют остужать себя как собаки: язык что высовывай, что нет, разницы маловато. Потом покрываешься мгновенно, с ног до головы, глаза щиплет, не переставая, а ничем себе не помочь. Ни промокнуть, ни вытереть. Во-первых потому, что надо стаскивать перчатки, а во-вторых потому, что защитные очки размером на пол-лица приклеиваются к коже намертво. Хорошо хоть, влагу немного стравливают, и то радость.

– Жрать хочется.

– Ага.

– Как думаешь, нам обед привезут?

– Понятия не имею. Знаю только одно: если придется раздеваться, я потом все это на себя снова не надену.

В каком-то смысле издевательство, а не работа. Автоматизации – ноль без палочки. Не считать же использование гидроманипулятора для поднятия решеток большим подспорьем? Капля удобства, не больше. А так все ручками, ручками… И ножками тоже.

– Когда верх вычерпаете, слезайте вниз. Да не бойтесь, не утонете! Тут по грудь, не выше. А тебе, громила, так вообще по пояс!

Он вовремя выскочил, как чертик из табакерки: мы как раз закончили выгружать половину студня. Верхнюю.

– Я туда не полезу, - заявил Хозе.

Сказал тихо, но твердо. Лучше б истерил, право слово: неприятно смотреть на человека, охваченного ужасом.

– Это же все равно, как в ад шагнуть по собственной воле.

А по мне, ад сейчас и так вокруг нас. По крайней мере, не могу представить, где может быть ещё жарче.

– Пусть хоть выгонят, не полезу.

– Да ладно тебе повторять… Понял уже.

Что там может быть страшного? Обыкновенные осадки. Мусор, земля и все, что предыдущий сезон дождей унес со склонов Сьерра-Винго, протащил по городу, за компанию захватывая и окрестные плохо лежащие вещи. Ну ещё немного химикатов, превращающие бросовую органику в концентрат питательных веществ для дальнейшего употребления. Дело нужное, дело важное. А если не убрать содержимое биореактора вовремя, оно опять выплеснется в океан. На радость тамошним падальщикам и горе муниципальных служб.

– Хоть мешок тогда держи.

– Это всегда пожалуйста!

О, немного оживился. Хотя ему и впрямь с такими настроениями лучше было в канал не соваться: когда мои ноги по середину бедра ушли в вязкое желе, стало понятно, что с места я сдвинусь не раньше, чем усердно поработаю лопатой.

Минутой спустя оказалось, что Хозе был недалек от истины, когда заикался про ад. Внизу было жарко. Градусов на пять, а может, и все десять жарче, чем на открытом воздухе. И оставалось только вознести хвалу Господу за то, что слой перегноя не доставал до… Сварилось бы все. Вкрутую.

Первый мешок прошел сравнительно легко, второй уже вызвал небольшие затруднения, а на третьем начали отваливаться руки. Причем не только мои.

Лопата вошла в студень так же легко, как все предыдущие разы, а вот обратно вылезала уже неохотно. Упиралась изо всех сил. Пришлось рвануть, а потом удивленно смотреть, как блестит на солнце сахарно-белый остов того, что когда-то явно было человеческой ладонью.

* * *

– Я должен был догадаться, что ничем хорошим это не закончится!

Негодование Норьеги можно было понять: полицейские первым делом вызвали кого? Правильно, главного виновника. Того, чья подпись стояла под нарядом на чистку биореакторов.

– С тобой всегда так, да? Куда ни пойдешь, везде трупы?

– Труп, кстати, первый. И даже не труп, а…

– Водителя живым тоже трудно назвать. Будешь спорить? А уж твоего приятеля…

– Не трогай того, к чему не имеешь отношения. И кстати, насчет автобусника: если бы кое-кто хорошо делал свою работу, ничего не случилось бы.

– Кое-кто?

– Ага. Кое-кто муниципально-кабинетный.

– Ах так, значит?!

– Эй, эй, парни, а ну разошлись по углам! – прикрикнул на нас инспектор, приехавший по вызову. – Брейк, я сказал!

– Вы даже не понимаете, сеньор…

– А вот это чистая правда. Не понимаю. И будь на то моя воля, не стал бы понимать вовсе, откуда вдруг в здешней помойке взялся труп.

– Женщина, - сообщил криминалист, освобождавший кости от остатков студня. – Довольно молодая.

– Ещё что скажете?

– Все. Я закончил.

– Как это?

– Сами взгляните, - инспектору под нос сунули планшет с цветастыми диаграммами. – В наличии только костная ткань. Остальные уничтожены. Разложились полностью. Ещё неделя-две, и от костей бы тоже ничего не осталось. Но тогда хоть не пришлось бы заниматься опознанием.

Шутка была не слишком удачная: полицейский скорее скривился, чем улыбнулся.

– Никаких шансов?

– Магнитная матрица растворилась в этом киселе. Возможно, отдельные фрагменты и удалось бы собрать… Хотя, вряд ли. Мы даже не знаем, тут сбрасывали тело в отстойник или его смыло сверху, вместе с дождями.

– Да уж.

– Если она попала в канал сразу после смерти, эластичности тканей хватило бы на долгий путь. Даже через весь город.

Инспектор сдвинул широкополую шляпу на затылок, присаживаясь на корточки рядом с останками, разложенными на брезенте.

– Ещё один тупик. И почему именно в мою смену?

– Можно поднять медицинскую картотеку, - предложил криминалист. – На учете состоят все, так что рано или поздно узнаем, кто это. Приблизительный возраст установить удастся, а потом, путем исключения…