Один человек и один город

«Принять к сведению и руководствоваться в дальнейшем следующими основными положениями:

Первое. Разделение граждан по параметрам биомагнитной матрицы является фактом, о котором не следует говорить открыто и повсеместно, но который от этого не перестает быть существенным и определяющим.

Второе. Человеческий ресурс всегда будет иметь цену.

Третье. Любая экономическая формация не может быть устойчивой без системы противовесов.

Четвертое. Свобода выбора – неотъемлемое право человека.

Пятое. Если человек подходит к решению сделать выбор, ему должны быть наглядно представлены все возможные альтернативы.

Шестое. «Возможные» не обязательно означает: «существующие».

Седьмое. Правилам подчиняются все. В том числе и авторы правил».

(Резюме решения закрытого заседания сената Экваториального союза, так называемые «Семь заповедей для внутреннего пользования»)

– Имя?

Полные руки, медузами лежащие на столе, всколыхнулись. Приготовились записывать? Ага. В очередную базу данных. Когда попадаешь то в один реестр, то в другой по мере того, как взрослеешь, это не кажется странным и уж тем более трудоемким. Но наверстывать всю жизнь в считанные часы, пожалуй, все-таки жутковато.

– Ллузи. Франсиско.

Проблемы начались в тот же день. День второго рождения. Но тут уж сам виноват: не надо было расслабляться, только и всего. Правда, трудно было заранее предположить, что новоявленный папаша распорядится щедрым подарком Норьеги «по-семейному», то есть, единолично принимая на себя бразды правления продовольственными запасами… Ну да, раньше-то брать без спроса мои личные вещи никому не приходило в голову, вот и прошляпил.

Как бы то ни было, продрав глаза после сиесты, я не досчитался значительной части круп, а также прочих сухих, подсушенных и усохших продуктов. Зато Фелипе в своем гамаке довольно причмокивал чем-то алкогольным. А к утру полки, на которые была сложена еда, оказались опустошенными начисто, и мне не оставалось ничего другого, кроме похода в социальную службу за собственным, теперь уже по праву полагающимся пайком. Хотя и тот прожил в моем новом доме недолго. Не больше суток.

Разговоры воздействия не возымели. Встряска за грудки – тоже. Ром оказался слишком забористым, или папаша Ллузи окончательно и бесповоротно вжился в роль пьяницы? Даже гадать не хотелось. В любом случае, я получил в ответ нразборчивое бормотание и пару не слишком внятных, но вполне красноречивых жестов. Оставалось только водворить полуодушевленный субъект обратно на спальное место и отправиться куда подальше. Для начала – на кухню, к остаткам кофе и невеселым раздумьям, закончившимся единственно возможным результатом.

– Сколько лет?

Можно было даже не спорить насчет того, что все сведения высвечены на мониторе прямо перед глазами клерка из службы трудоустройства. Так же, как и моё нынешнее имя легко читалось на карточке, выданной Эстой. Кстати, её пришлось повесить на грудь. Карточку. И тогда все вопросительно-грозные взгляды полицейских мигом исчезли из моей жизни. Как по волшебству.

– Двадцать один.

Работы я не боялся. Возможно потому, что ещё не работал ни дня по-настоящему. Пугало совсем другое.

– Образование?

Вот-вот, оно самое. Вопрос без ответа. А поскольку я промолчал, вывод был сделан соответствующий и окончательный. Но чиновница все-таки спросила для протокола:

– В школу ходил?

– Нет, сеньора.

«Все лучшее – на дом!», таков был девиз родного отца. И надо сказать, сенатор в этом смысле тоже недалеко ушел: гувернеры и учителя сопровождали моё отрочество исключительно в границах имения. Безопасность и все такое. По крайней мере, до рождения Генри.

– Читать и писать?

Уточняет. Но не удивлена. Видимо, в Низине подобный случай – не редкость.

– Умею, сеньора. Свое имя в платежных ведомостях прочитать смогу. И закорючку поставлю.

Поджала губы. Настороженно? Нет. Наверняка подумала что-то вроде «ещё один молодой да ранний».

– Дополнительное образование имеется?

Тут могу ответить вполне честно:

– Никакого.

В самом деле, не считать же университетский пакет лекций тем, что может пригодиться в жизни?

– Пожелания и предпочтения? Ограничения по религиозным мотивам?