Один день Александра Исаевича

Режим оккупации, в отличие от регионов восточнее, не был особенно жёстким. Молодежь на работы в Германию насильно не сгоняли. Достаточно было показов пропагандистских фильмов со счастливыми лицами украинцев и поляков, уехавших на работы в объединённую Великой Германией Европу. «Теперь, когда народы Восточной Европы освобождены от большевистского рабства, каждый имеет право на счастливый и свободный труд во имя Германского Рейха, ведущего бескомпромиссную борьбу с большевизмом», — примерно так вещала пропаганда нацистов. И молодежи, выросшей на антисоветской пропаганде панской Польши, свежая от нацистов вполне заходила. Многие молодые люди добровольно и с радостью отправлялись «счастливо трудиться» в Третий Рейх. Потом от некоторых даже приходили письма. Только почему-то не родным, а знакомым с описанием счастливого труда у немецких хозяев и с призывами присоединиться к этому празднику жизни…

Немецкие хозяева были настолько добры, что даже предоставляли бесплатный транспорт до Германии — эшелоны с товарными вагонами, в которые они загоняли будущих свободных работников. После войны несколько человек даже вернулись. Наследники немецких фашистов, десятилетия позже снова объединившие Европу, стали умнее и намного практичнее — гастарбайтеры теперь за свой счёт добираются до европейских работодателей. Впрочем, я отвлёкся.

Зимой 1943-го эпидемия унесла жизнь ослабленной голодом матери, сироту забрала в село любившая племянника тётка.

Освобождение от немецкой оккупации для Марьяна снова прошло буднично — ходившие вчера по селу полицаи исчезли, появились советские солдаты с красными звёздами и с погонами, которых раньше у них не было. Хоть сельская и небольшая, но снова открылась школа, в которую и в этот раз завезли так полюбившиеся Марьяну книги…

Во время оккупации он учился самостоятельно и эпизодически. Возможность опять ходить в школу, в которой вместе с директором было три учителя, позволила наверстать упущенное — юноша продолжал познавать мир, перечитав все имевшиеся в школьной библиотеке книги.

А в конце лета 1946 года появилась Она. Нет, пятнадцатилетний мальчик не влюбился в прямом смысле слова, это чувство даже нельзя было назвать платонической любовью. Если бы мы спросили тогда самого Марьяна, он бы, будучи в меру верующим, охарактеризовал свои чувства как восхищение сошедшим с небес ангелом.

Обычная советская девушка родом со Слобожанщины, закончив педагогический вуз, получила направление учительницей младших классов на западную Украину. Марьян привык к близко и глубоко посаженным глазам на круглых лицах окружавших женщин и не представлял иного. Новая учительница с миниатюрной фигурой и лицом, заметно отличавшимся большими глазами под изогнутыми бровями и с высокими скулами, кардинально выпадала из стереотипа. Будучи лет на семь старше парня, она выглядела почти как его ровесница. Марьяна восхитила не только внешность девушки, она с видимым удовольствием и терпением возилась с сельской малышней, а её украинский язык, внятный и напевный, от привычного ему говора отличался как журчание ручья от кваканья лягушек. Кроме обучения младших классов, старшим она преподавала русский язык.

Через полгода, весной, к нему пришли. Они называли себя борцами за свободу. Ещё во время войны ходили слухи как бандеровцы вырезают целые сёла с польским населением, уничтожают евреев. Когда снова пришли Советы, они начали убивать отдельных военнослужащих, устраивать засады на небольшие отряды военных, диверсии. Но этим они занимались неохотно, без огонька.

Больше убивали безоружных: советских активистов, работников колхозов и предприятий, вообще любых, кто представляет власть, сотрудничает с ней или, даже, подозревается в сочувствии и лояльности. Вместе с семьями и невзирая на возраст, обязательно зверски, с особой жестокостью, это почему-то доставляло им особое удовольствие. Здесь «борцы за свободу» действовали активно, с выдумкой и любовью к процессу…

Военного гарнизона в селе не было. Поэтому в один из дней в дом тётки свободно зашли два вооруженных человека. Они понятно и доходчиво объяснили почему мобилизуют в ряды Украинской повстанческой армии 16-летнего Марьяна и что будет с ним, тёткой и другими родственниками в случае отказа. В самом деле, от такого предложения отказаться трудно.

Первое время Марьян был, что называется, на испытательном сроке. Оружие ему, конечно, пока никто не доверил. Для начала он выполнял функции связного между одним из односельчан, работавшим на УПА осведомителем, и роем, к которому его приписали. Роем называли отделение примерно из десяти бандитов. Прятались они недалеко от села в двух схронах по пять человек. Через месяц Марьяна допустили в один из схронов, куда он стал приходить через день для обучения подпольной и подрывной деятельности.