Один день Александра Исаевича

В один из дней командир роя привлек Марьяна к операции. Четыре бандеровца, как они объяснили парню, хотели потолковать с головой села. Марьяну ставилась задача выдвинуться от дома головы на несколько дворов в сторону центра и, в случае появления «москалей», метнуться обратно, чтобы предупредить «братьев», как они пафосно друг друга называли. На стрёме стоять час, после чего бежать домой.

Когда группа огородами приблизилась к дому головы, Марьян через дворы вышел на улицу и прошел пару сотен метров к центру села. Там он выбрал для наблюдения тенистое место со скамьёй, откуда был хороший обзор, и делал вид, что присел отдохнуть. Несколько раз мимо проходили односельчане, не обращавшие на него внимание.

Где-то через полчаса он заметил знакомого «энкэвэдиста» — пару раз видел его раньше — с двумя солдатами, которые шли в его сторону. До них было ещё довольно далеко, поэтому Марьян неспеша встал, спокойно вошел во двор дома, и огородами метнулся к дому головы.

Во дворе головы было тихо. Марьян внимательно огляделся — вроде всё спокойно. Только он собрался зайти в дом, как из-за забора услышал скрип двери и женский вскрик. В соседнем доме, как он знал, уже полгода жила новая учительница…

По телу разнеслась предательская слабость. Парень, предчувствуя беду, испытал беспричинный ужас. Он тихонько подошел к разделяющему дворы забору и посмотрел через щель.

Возле открытой двери в дом стоял один из четырех «братьев», он мерзко скалился, заправляя штаны, рукав был заляпан кровью. Из двери, которую он, выйдя, не закрыл, снова послышался сдавленный женский крик. Марьян узнал этот голос, в котором услышал столько обреченной боли… Он сразу понял, что происходит. Испытав ужас от этого, он не почувствовал ни малейшего страха за себя. Душа билась в истерике, разрывалась от вопля: «Спасай её! Делай что-нибудь! Перепрыгни забор», а сознание выросшего в военные годы парня быстро и беспристрастно просчитывало варианты. И вариант напасть без оружия на четырех вооруженных взрослых имел нулевые шансы на успех. Ему в этот момент было безразлично, что убьют его, но в этом случае они точно убьют и Её. Поэтому этот вариант не подходил. Нужна помощь! От кого? От тех, у кого есть оружие, а оно есть у…

Эти рассуждения в сознании Марьяна промелькнули за долю секунды. Сделав шаг назад, он развернулся, внешне спокойно прошел несколько шагов до калитки на улицу, аккуратно ее открыл и… рванул, побежал так, как никогда в жизни не бегал, так, что сперло дыхание. Увидев идущих навстречу военных, он на ходу начал размахивать руками — соображения хватило не орать издалека, они всё равно ничего не поняли бы. Бойцы тут же разошлись в стороны, изготовив оружие к бою. Лейтенант госбезопасности, а это был наш Данька, который периодически посещал населенные пункты на подконтрольной территории, только поправил автомат на груди.

— Там бандити вбивають вчительку! — выпалил подбежавший Марьян.

В другой бы раз Данька так не среагировал, он тут же заподозрил бы засаду и действовал аккуратно и осмотрительно. Но он уже видел этого парня, даже кое-что про него знал — должность обязывает — поэтому, видя неподдельный ужас в глазах юноши, схватившего его за рукав и тянущего за собой, он только переспросил:

— У неё дома?

— Так!

— Бойцы, за мной, бегом! — подал он команду уже на бегу.

Данька и Марьян стояли в доме учительницы, два бойца за ними у входа. Они не успели. И теперь стояли, оцепенев, перед столом в центре комнаты, на котором лежало тело совсем недавно прекрасной девушки.

Тело было обнажено, растерзано и обезображено. Растерзано так, как не растерзает дикий зверь в лесу. Учительницу можно было узнать только по русым волосам и одному уцелевшему глазу, в котором застыла бесконечная боль… Вся комната была забрызгана кровью.

Увиденное даже закалённого и бывалого Даньку шокировало настолько, что он, потеряв контроль над собой, с минуту не мог сдвинуться с места. Он медленно повернул голову и посмотрел на Марьяна. Того здесь не было. Нет, он стоял рядом, но как будто умер вместе с девушкой, в глазах не было жизни и осмысленности, а только ужас и горе, по щекам текли слёзы. Данька почувствовал влагу и на своей щеке, вытерев ее рукавом, он сделал несколько неуверенных шагов в соседнюю комнату, где стояла кровать, сдернул покрывало, вернулся и накрыл тело.

Юноша не обращал внимание на происходящее, он всё так же смотрел на накрытое тело, а вместо него видел прекрасный образ ангела, феи, какой она представлялась ему, живой образ, который он запомнил на всю оставшуюся жизнь.

Данька похлопал парня по щеке. Тот медленно повернул голову и уставился невидящим взглядом, в который постепенно начала возвращаться осмысленность. Данька смотрел в эти глаза и видел, что горе в них поселилось надолго, а ужас начал сменяться злобой, а та лютой ненавистью. Но взгляд этот был направлен не на Даньку, а мимо. Наконец парень медленно проговорил:

— Я. Знаю. Де ці… тварюки! — сказал он тихо и безэмоционально.

— Веди, — не задумываясь ответил лейтенант.