Один день что три осени

– Невозможно даже представить, что, когда мы шутили в покоях прежнего князя, этот человек смеялся больше всех. Оказывается, он притворялся, теперь вся Поднебесная знает, что он притворщик. Прежний князь и подумать об этом не мог. Каких только шуток я за свою жизнь не рассказал, но это, пожалуй, самая смешная.

Из всего племени шуткарей казни удалось избежать лишь парочке влюбленных. В тот вечер они решили устроить себе свидание и убежали за город. Вернувшись назад, они услышали, как всюду говорят про казнь их соплеменников; не смея выдать себя от горя, они тут же решили обратиться в бегство.

– Куда побежим? – спросила девушка.

– Недавно на рынке я наткнулся на рассказчика, который тоже понимает толк в шутках, оказалось, он родом из Яньцзиня. Может подадимся в Яньцзинь?

Вокруг стоял шум и гам, повсюду, пытаясь поймать неугодных, сновали солдаты, в результате, эти двое потеряли друг друга в толпе. Но перед тем, как окончательно расстаться парень успел крикнуть:

– Встретимся на яньцзиньской переправе.

– Хорошо, – отозвалась девушка.

Того восемнадцатилетнего парня звали Хуа Эрлан, а ту семнадцатилетнюю девушку звали Лю Инъин, но в тот день, в память о женихе, она поменяла себе имя на Хуа Эрнян.

Мы не будем перечислять все подробности того, с каким трудом добралась до Яньцзиня Хуа Эрнян, будет достаточно сказать, что Хуа Эрлан, все это время двигаясь на восток, успел пережить военную смуту, переболеть холерой, малярией и крапивницей, но спустя три года, пять месяцев и двадцать три дня он все-таки тоже добрался до Яньцзиня. В Яньцзине он оказался уже ближе к вечеру, поэтому Хуа Эрнян на переправе не застал, та уже отправилась спать. Телефонов в те времена не было, поэтому Хуа Эрлан не знал, добралась Хуа Эрнян до Яньцзиня или нет, за три с лишним года могло много чего произойти; глядя на бурные воды текущей на восток Хуанхэ, Хуа Эрнян приуныл. Тут он почувствовал, что проголодался и шагнул в первую попавшуюся на берегу харчевню. Хозяин этой харчевни, подперев подбородок, скучал за прилавком, наблюдая за дерущимися рядом с винным чаном котами.

– Брат, есть у вас что-нибудь вкусненькое? – обратился к нему Хуа Эрлан.

– Коли оказался на берегу Хуанхэ, обязательно надо отведать местного карпа, – ответил хозяин и повел Хуа Эрлана к пруду на заднем дворе, чтобы выбрать подходящий экземпляр.

В пруду плескалось десять с лишним карпов, один из них, уже мертвый, плавал пузом кверху.

– Все плавают, а этот почему отъехал? – спросил Хуа Эрлан, показывая на мертвую тушку.

– Разозлился.

– Из-за чего?

– Провел здесь полмесяца, а на него так никто глаз и не положил, так никто и не купил.

И тут Хуа Эрлан впервые за три года пять месяцев и двадцать три дня рассмеялся.

Пока Хуа Эрлан уплетал карпа в прикуску с лепешкой, в харчевню вошло еще несколько компаний. Поскольку у переправы было достаточно сыро, вокруг летало много комаров, тут один из клиентов, звучно прихлопнув комара, объявил: «Ну что, дружок, не видать тебе больше своей мамки». В эту же секунду мимо него промелькнул еще один комар, на что шутник тут же отреагировал: «Полетел к мамке доставлять похоронку». Хуа Эрлан снова засмеялся. Он понял, что не зря приехал в Яньцзинь, здешние жители любили шутки так же, как в свое время их любил народ из княжества Веселое. Тут в харчевню зашел еще один человек; сидевший за соседним столиком тут же его окликнул: «Ну что, уже сытый пришел, еще, наверное, и не пьешь по будням?» Хуа Эрлан сообразил, что это была шутка, обращенная к другу, в то же время ему стало любопытно, каким будет ответ на эту шутку, ведь сам он даром, что сын племени шуткарей, ничего стоящего придумать не мог; какого же было его удивление, когда вошедший, ничуть не раздумывая, выдал: «Это я вчера был сыт, а сегодня и от хорошей водочки не откажусь». Хуа Эрлана такой ответ настолько восхитил, что, засмеявшись, он даже захлопал в ладоши; забыв, что ест рыбу, он вдруг подавился костью, та застряла у него в горле и ни туда ни сюда; в считанные секунды он задохнулся и помер. Как окружающие не старались, спасти его не удалось, хозяин из-за этого сильно расстроился: пускай Хуа Эрлан и помер из-за рыбьей кости, но поскольку это случилось в его заведении, то выходило, что он к его смерти тоже причастен. Догадавшись по говору Хуа Эрлана, что он человек не местный, хозяин харчевни объявил, что должен срочно доставить умершего лекарю. Забросив на себя труп Хуа Эрлана, он вышел на улицу. Пройдя больше одного ли[37] и, убедившись, что вокруг никого нет, он подошел к Хуанхэ и сказал: «Ну что, братец, коли помер ты из-за смеха, то пока у тебя хорошее настроение, отправляйся-ка ты в рай». С этими словами он сбросил Хуа Эрлана в реку, «бултых» и все.