Один день что три осени

Когда он добрался до вокзала, выяснилось, что до Синьсяна остались лишь билеты на поезд, который отправлялся в двенадцать ночи. Купив билет, Ли Яньшэн взглянул на часы, они показывали лишь четверть четвертого, до посадки оставалось еще больше восьми часов. Тут Ли Яньшэну вспомнилось, что Чэнь Чжанцзе хотел сводить его на Башню желтого журавля, поэтому, уточнив как туда добраться, он сел на автобус и отправился туда. В те времена входной билет на Башню стоил полтора мао[23], купив билет, Ли Яньшэн миновал ворота комплекса и начал взбираться на гору. Оказавшись перед самой башней, он заметил по бокам от нее две колонны, на которых красовались две поэтические строчки: «Давно тот старец улетел на желтом журавле. Осталась в память прежних дел лишь башня Хуанхэ»[24]. Ли Яньшэн не помнил, кому принадлежали эти слова и даже не придал им значения; что его действительно интересовало так это то, сможет ли Чэнь Чжанцзе в сопровождении Интао вскоре вернуться в Яньцзинь. Тут он вспомнил, что сама Интао на синьсянском вокзале сказала ему следующее: «Если Чэнь Чжанцзе мне откажется, я устрою ему скандал», собственно, поэтому она и хотела приехать в Ухань лично; как обычному смертному переспорить духа? Ли Яньшэн – посторонний человек – и то, пока ехал из Яньцзиня в Ухань, так ни разу ее не переспорил, а Чэнь Чжанцзе, который раньше был мужем Интао, тем более ей не соперник. А раз так, то буквально через несколько дней Чэнь Чжанцзе точно окажется в Яньцзине. Тут Ли Яньшэн вспомнил, что в самом конце письма, которое Чэнь Чжанцзе отправлял ему месяц с лишним назад, значилась небольшая приписка: «Остальное расскажу при личной встрече». За обедом Ли Яньшэн совсем забыл спросить друга про это самое «остальное»; так что «остальное» приходилось отложить еще на несколько дней, но когда Чэнь Чжанцзе вернется в Яньцзинь, Ли Яньшэн уж обо всем его спросит при личной встрече.

10

Как только Ли Яньшэн вернулся в Яньцзинь и переступил порог дома, Ху Сяофэн тут же принялась расспрашивать его о случившемся в Лояне. Ли Яньшэн принялся возносить благодарности брату Лао Мэна, который якобы поручил своей жене приготовить имбирный отвар, доставил снадобье в гостиницу, напоил им Ли Яньшэна и заставил укрыться одеялом, чтобы пропотеть; попив отвара два дня подряд и как следует пропотев, Ли Яньшэн быстро пришел в норму.

– В следующий раз, как приедет в Яньцзинь, надо будет обязательно пригласить его в какой-нибудь ресторанчик, – добавил он.

Ху Сяофэн пощупала лоб Ли Яньшэна и, убедившись, что температуры нет, от него отстала. Ли Яньшэн, как и прежде стал проводить дни в своей лавке, где он торговал соевым соусом, уксусом, засоленными овощами, а заодно сычуаньским перцем, бадьяном и соленым доуфу. Но удивительное дело, дни шли один за другим, но ни Чэнь Чжанцзе, ни Интао в Яньцзине так и не появлялись.

И вот как-то раз, спустя полмесяца, Ли Яньшэн увидел Интао во сне. И та ему сказала:

– Яньшэн, надо бы тебе еще раз приехать в Ухань.

– Зачем? – удивился Ли Яньшэн.

– Чтобы забрать меня, – ответила она и добавила, – Я больше здесь не выдержу. Ты меня в Ухань привез, тебе и возвращать меня обратно.

Похоже, как и в случае с Уханем, теперь в обязанности Ли Яньшэна входило доставить ее в Яньцзинь. Ли Яньшэн хотел было воспротивиться, но Интао, не желая его слушать, принялась его колотить; Ли Яньшэн быстро от нее увернулся, ударился головой о прикроватную тумбочку и проснулся; под боком звучно храпела Ху Сяофэн; Ли Яншэн уставился в окно, от него на противоположную стену падал лунный свет, в котором колыхались тени деревьев. Когда Ли Яньшэн доставлял Интао в Ухань, они условились, что после встречи с Чэнь Чжанцзе каждый из них пойдет своей дорогой, и впредь Интао будет решать свои дела сама; шло время, и поскольку Чэнь Чжанцзе так и не приехал в Яньцзинь, чтобы помочь Интао с перезахоронением, Ли Яньшэн стал переживать, а не случилось ли чего в Ухане? Судя по тому, что ему приснилось, похоже, у Интао возникли в Ухане проблемы. Но немножко придя в себя, Ли Яньшэн списал все это на душевное расстройство, дошел до туалета, облегчился и снова улегся спать. Однако он никак не ожидал, что на следующий день Интао вновь явится к нему во сне. Причем на этот раз, словно барахтаясь в колючих кустах, она громко вопила: «Как больно, как больно!».