Один день Дениса Ивановича. Хроники конца света

Блокпост выскочил из зеленой пучины нежданно, растопырив шлагбаум поперек их пути. Несмотря на это, шофер тормознул так плавно, что генеральская спина почти не оторвалась от кожаной подушки сиденья. Окно лимузина сползло вниз, впуская в салон горячий и влажный воздух и господин Аасзон, выставив наружу бледные пальцы правой руки, небрежно мазанул ими по валидатору[2], который держал подбежавший коммандос в пятнистом. То, что увидел солдат на дисплее приборчика, видимо, совершенно его удовлетворило, и он махнул рукой кому-то, кто прятался внутри бетонной глыбы поста. Шлагбаум пополз вверх, и тут Маркашев увидел, что сделан он из стальной двутавровой балки, которая, пожалуй, выдержала бы и наезд небольшого танка. «Если бы он сюда добрался», – подумал генерал, поглядывая на амбразуры в бетоне, за которыми могло скрываться все, что угодно, вплоть до молекулярного аннигилятора – коли такой существовал на белом свете, то ему как раз здесь и было место. «Уж не в тюрьму ли меня везут», – мелькнула у Маркашева шальная мысль, но Аасзон, словно прочтя ее, поспешил успокоить гостя:

– Мы подъезжаем к Вашей временной резиденции, господин Генерал-Президент. Это загородный дом Его Превосходительства Генерал-Протектора. Господин Емануил бен Давид надеется, что Вам здесь понравится.

И улыбнулся самой дипломатичной из своих улыбок, как будто и не было взаимных угроз лишь пару минут назад.

Но, несмотря на улыбку второго секретаря, Маркашов оглядел усадьбу Емануила (впрочем, так он оглядывал все места, куда его заносила судьба), как место возможной битвы: низкое и длинное одноэтажное здание с огромными тонированными окнами и плоской восточной крышей, подъездную дорогу (выезд с территории усадьбы был, видимо, где-то с другой стороны дома, и наверняка, как и въезд, перекрыт блокпостом), редкие кустики какой-то экзотической породы, цветники, накрытые веером блестящей на солнце воды из вездесущих брызгалок. Радоваться было нечему: одному здесь не продержаться и пяти минут, а три офицера связи, сопровождавшие генерала в поездке, тащились где-то сзади в минивэне с вещами.

– Пожалуйста, отдыхайте, господин Генерал-Президент, ни о чем не беспокойтесь. Мы проследим, чтобы с Вашими вещами и свитой все было в порядке. Смею напомнить, прием у господина Емануила в девятнадцать ноль-ноль. – Лицо Аасзона прорезала вежливая улыбка, доказывавшая, что у него отличный дантист. Вот только верхние клыки были чуть длиннее, чем надо.

* * *

Миллионная толпа, буйным морем в прилив, билась о подножие холма, а в высоте, словно крейсер, плывущий по небу, возносил к своему б-гу длинные и острые как антенны шпили бело-золотой дом, восставший из праха во второй раз. Раскрыты были Златые врата, сияла над ними гигантская ветвь винограда из чистого золота, стояли внутри медное море и остророгие жертвенники, золотой стол с золотыми хлебами и золотой семисвечник – подношение добрых людей, не пожалевших ничего ради Того, чье имя нельзя произносить. Прекрасная храмовая завеса (как говорили знающие люди – обретенная после многовекового пленения у свиноедов, и на глазах потрясенных свидетелей, достойных всяческого доверия, чудесно соединившаяся воедино из двух половинок, – на которые была разодрана гоями, желающими во что бы то ни стало доказать правдивость своих писаний, – в момент рождения великого господина Емануила бен Давида), да! эта прекрасная древняя завеса вновь на своем месте в святая святых! И Третий Храм стал прекрасней Храма царя Ирода ровно настолько, насколько тот был прекрасней Храма царя Соломона!

Так говорили в толпе, и шум ее был сродни шуму моря, нарастающему перед бурей. Вся долина Кедрона от подошвы Елеонской горы до стены, над которой возвышался великолепный в своем величии притвор Соломона, от долины Енном до Гефсиманского сада, была заполнена людьми, пришедшими увидать исполнение пророчеств: как цари и владыки земные придут поклониться сыну Давидову и сынам Израилевым[3]. Для этих царей, владык и жрецов в бескрайней толпе остался узкий проход, по которому язычники пешком должны пройти в свой двор и поклониться великому и могущественному господину земли, владыке вселенной, долгожданному мессии, который принес всем народам мир и безопасность на тысячу лет – Емануилу бен Давиду.