Один день короля Харууна

– Пришёл поглумиться? ― спросила она хрипло.

– Нет, ― ответил Харуун, помня, что Кайра резка на язык и вряд ли растеряла это свое качество за месяц заключения. ― Я пришёл приободрить тебя перед судом.

– Так суд сегодня? ― уточнила Кайра, хотя в её голосе не было оживления. Странно, она же должна была радоваться, что скоро выйдет отсюда и снова станет частью города…

– Да, ― сказал Харуун. ― Тебя не обижают здесь?

Он напрасно спрашивал это, и так было понятно, что никому не позволено обижать человека, даже если он временно удалён из города как подследственный.

– Нет, ― коротко ответила Кайра. ― Что-то ты поздно решил об этом узнать.

– Я узнавал через стражников, они докладывали, что ты не нуждаешься в еде и воде и что тебя навещают.

– Да, ― ответила Кайра неопределённо. ― Что-то ещё?

Харуун помялся, думая, проявляет ли он таким образом свою слабость как правитель или нет.

– Кайра, ― сказал он, ― я очень надеюсь, что ты раскаиваешься в том, что сделала.

Кайра отстранилась от решётки, и на её лице появилось омерзение.

– Раскаиваюсь? После того, как вы решили уничтожить всё, что мне дорого? И я ещё и должна раскаиваться?

Харуун протянул руку через решётку и схватил Кайру за грязный ворот рубашки, притянул к себе.

– Послушай меня, ― прорычал он, вкладывая в свои слова весь свой страх, ― ты знаешь законы! Ты их прекрасно знаешь! И ты нарушила их сознательно! Не говори, что не понимала, ты всё понимала, но тебе было плевать на город! Что если именно твои действия…

Он запнулся. Её действия послужили тому, что Туркас убил брата? Был отправлен в изгнание? Тому, что боги пододвинули землю? Нет, бред, Туркаса не было три месяца, Кайру арестовали месяц назад, но ведь она втайне творила свои чёрные дела уже год…

Харуун понял, что в подвижках земли уже почти не сомневается.

– Что?! ― прошипела Кайра в ответ, вцепившись в его руку и пытаясь её стряхнуть. Их лица, полные ненависти, были так близко, что Харуун чувствовал дыхание Кайры. ― Что-то произошло?

Харуун выпустил её, отступил, чтобы ей не вздумалось плюнуть в него или оцарапать.

– Туркас вернулся живым, ― с неохотой сообщил он.

На Кайру это известие произвело такое же впечатление, как и на всех остальных, она была потрясена, но при этом не скрывала своих эмоций… радости?

– Он вернулся? Сам? Оттуда, откуда вернуться нельзя?

– Он вернулся и говорит, что видел, будто боги пододвинули землю из-за моря и теперь она движется на нас. Теперь ты видишь, к каким последствиям привело твоё безрассудство? Когда земли столкнутся, они расколются пополам!

– Врёшь! ― с отчаянием произнесла Кайра.

– Не вру. Пока никто в городе не знает, все ждут, пока он придёт в себя и расскажет точнее.

Кайра поморщилась.

– Что, все думают, что это из-за меня?

– Пока нет, но ты начала свои дела год назад. Боги долго на это смотрели, и…

– Прекрати меня пугать своими богами! ― взъярилась Кайра. ― Кто знает, есть ли они на свете?

– А кто по-твоему, бросает камни с неба?

– Камни летят сами, дурак! Не видел, как листья падают с деревьев? Так же и звёзды перестают светить, гаснут и падают!

– А кто покарал больших людей за то, что они натворили? Не боги? Не боги уничтожили их большую часть?

Кайра отстранилась.

– Харуун, ― сказала она, ― какой же ты всё-таки дурак. Уходи и расспрашивай своего Туркаса, может, он ещё что тебе наплетёт.

Она отошла и села на сено, обняла колени руками и уставилась в стену.

Харуун ещё какое-то время постоял перед решёткой.

– Ты точно отказываешься от адвоката? ― спросил он.

– Я буду защищать себя сама, ― произнесла Кайра. ― Иди прочь. Не хочу никого видеть.

По крайней мере, Харуун сделал всё, что мог.

Он вышел из башни, провожаемый сочувственными взглядами стражников, и направился в храм, рассудив, что молитва и жертвоприношение уже должны были закончиться. Он немного ошибся: ученики, их родители и новые учителя ещё не разошлись. Харуун протиснулся сквозь тесный проём, спустился вниз по винтовой лестнице. Вход в храм был почти что замаскирован. Только если знать, куда идти, можно было добраться до нужного провала в стене. Никто не пытался расширить его или сделать дверь. Маленькие люди и молились тихо, почти неслышно, под землёй, чтобы не потревожить богов своими громкими голосами и не навлечь их гнев.

Харуун вошёл в помещение, освещенное светильниками со свиным салом. По случаю церемонии их было больше, чем обычно. Матушка уже заканчивала завершающую молитву, и он видел только затылки людей, стоящих на коленях перед алтарем. На алтарь они положили свои жертвы: кто голубя со свёрнутой шеей, кто отрез ткани, кто собственноручно сделанные бусы ― всякий старался во славу богов кто во что горазд. Однако ни в коем случае дары не должны были быть слишком богатыми ― из-за страха перед гневом.

– Пусть боги не смотрят вниз, как мы не смотрим вверх, ― громким шёпотом, который отдавался во всех углах храма, говорила Матушка. Она стояла на коленях спиной к алтарю и лицом к молящимся, сжимая на груди сморщенные руки. ― Пусть они не обратят на нас свой гнев, ибо мы послушны.