Один день (СИ)

Они еще долго болтали, лежа под одеялом и глядя в небо. А потом уснули, нежась в тепле и вдыхая свежий ночной воздух. Рано утром, стоило солнцу подняться над каньонами и степями, путешественники проснулись и отправились на поиски дороги. Трясло нещадно, за машиной тянулся шлейф из пыли. Несколько раз за день приходилось останавливаться, чтобы свериться с компасом и остудить двигатель. Каждый раз Юнхо чертыхался, открывал капот, откуда валил густой белый пар, и материл некоего Стива. За что именно, Джеджун не понимал, так как не очень хорошо знал устройство машины даже на родном языке, не говоря уже об английском. Пока Дже готовил нехитрые бутерброды, он ковырялся в железках, доливал охлаждающую жидкость и проверял работоспособность вентилятора. Потом вновь возобновляли гонку по пустыне. К вечеру впереди показалась асфальтовая змея трассы. Выбравшись на нормальное покрытие, ровную, как стол и горячую, как сковорода, парни выдохнули с облегчением.

— Куда нам? Направо или налево? — Дже зажал в кулаке компас, пряча от Юнхо.

— Налево.

— Уверен?

— Мужики всегда ходят налево, — усмехнулся Юнхо, уверенно поворачивая руль.

Джеджун прикрыл ладонью компас и сверился, удивленно вскинул брови.

— Правильно!

— Держись меня, детка, и никогда не потеряешься, — самодовольно засмеялся Юнхо.

Ближе к ночи парочка добралась до небольшой заправки. Юнхо вытащил из кармана деньги, а Дже отвернулся, не желая думать, каким образом они у него появились.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил у него Юнхо.

— Нет.

— Упрямый идиот. Может ты еще и жрать не будешь теперь, и пешком пойдешь до океана?

Джеджун поджал губы. Его ответа терпеливо ждали целую минуту, потом Юнхо плюнул и ушел, прихватив из кузова канистру. Настроение испортилось, в который уже раз за все их знакомство. Дже понимал, что ведет себя, как капризная бабенка, однако ничего не мог поделать с собственным характером. Глядя на отца, он безумно страшился стать хоть капельку похожим на него, а потому старался жить правильно. Конечно, тому копу уже фиолетово, остались ли деньги в бумажнике или ими воспользовался кто-то другой, но совесть грызла, как голодная крыса.

Вздохнув, Ким повертел к руке компас. Решив, что в ближайшее время он не пригодится, Дже протянул руку к «бардачку», нажал на кнопку. Дверца не поддалась. Нахмурившись, парень принялся дергать двумя руками. Отдел был заперт. Любопытство заставило позабыть про компас, Дже наклонился и принялся ощупывать дверцу, рассчитывая, что сможет как-то обхитрить ее. Тут постучал, там — ничего не помогло.

— Что ты там делаешь? — долетел до него голос Юнхо.

Ким струхнул, резко выпрямился, отчего больно саданулся затылком о «бардачок».

— Твою мать!

Юнхо облокотился о крышу и вопросительно уставился на парня.

— Осматривал ногу, — просипел Дже, потирая ушиб. — Сильно чешется.

— Мм. Если начнется гангрена, придется резать.

— Что начнется?

— Гангрена. Ну, гнить нога будет.

Ким почему-то схватился за крестик, торчащий поверх футболки. Юнхо усмехнулся.

— Вот это вряд ли поможет. Слушай, там есть туалет и страшенная раковина. Посмотри, может вода более-менее нормальная, хоть умоешься. И вот еще, держи, — Джеджуну на колени упала зубная щетка и тюбик зубной пасты. — Ты, конечно, принципиальная сука и я тоже, но у мужика не было сдачи.

Прежде чем Дже успел поблагодарить его, Юнхо ушел к кузову. Парень бросил последний взгляд на «бардачок» и выбрался из машины, зажав в кулаке средства элементарной гигиены. Туалет обнаружился за зданием, этакая пристройка. Подавив гадливость, Дже зашел и закрылся за хлипкий крючок, предусмотрительно прикрыв пальцы футболкой. Низенький унитаз был такого же цвета, как и окружающие заправку горы. По затхлому запаху, от которого глаза слезились, нельзя было точно сказать, заслуга ли это ржавой воды или человека. Стараясь ни к чему не прикасаться, Джеджун включил воду. Кран загудел, задрожал. Потом исторг струйку цвета мочи. Дже поморщился и уже думал обойтись запасами Юнхо, но застоявшаяся вода пробежала и потекла вполне себе нормальная прозрачная. Разумеется, это нисколько не понижало шансы содержания в ней болезнетворных бактерий. Кое-как Джеджуну удалось почистить зубы, умыться и даже смочить патлы волос. Подумав секунду, он стянул футболку и, стиснув зубы, сполоснул холодной водой потное тело. От зловония уже начинало мутить. Вырубив воду, он вырвался наружу, не удосужившись одеться, вдохнул сухой воздух полной грудью, закашлялся.

— Живой? — Юнхо стоял, привалившись плечом к стене.

— Это самый ужасный толчок в моей жизни.

— Ты просто не был в клубах Нью-Йорка, — засмеялся тот, потом оглядел его тело. — Какой ты тощий, болеешь что ли?

— Хватит издеваться! — Ким поспешил натянуть футболку.

— Наоборот, забочусь, — Юнхо широко улыбнулся, давая понять, что вот это настоящий что ни на есть стеб. Шагнув к парню, он протянул руку. — Давай.

— Что?

— Зубную щетку.

Дже вылупил на него глазища.

— Она моя!

— А во-ооон та машина — моя. Но я ведь позволяю тебе в ней кататься.

— Это другое.