Один день – учитель, всю жизнь – отец

Очень хорошо относились к нашей семье во время работы в Нефтяном университете Китая. Я уже в первых очерках рассказывал о том, как нас возили на родину Конфуция в город Цюйфу и на гору Тайшань, пошли навстречу в вопросе обучения дочери в китайской школе университета, принимали в гости, знакомили со своими родными, сами тоже приходили в гости в наши апартаменты.

Были и более серьезные мероприятия. На Праздник середины Осени ректор университета устроил прием. В пять часов вечера мы в рубашках и при галстуках подъехали к главному корпусу университета и поднялись в комнату для приемов и встреч. Такие комнаты есть в каждом учреждении Китая. Там обычно стоят мягкие кресла или диваны, небольшие журнальные столики, которые в Китае называют «чайными». Перед нами крутились все клерки «министерства иностранных дел», как отрекомендовал свой отдел по работе с иностранцами китайский юноша с русским именем Алеша, которого приставили к нам в качестве помощника с некоторым знанием русского языка. Здесь же бегал фотокорреспондент и «кинолетописец» университета, который снимал это историческое событие на фото- и кинокамеру.

Некоторое время гости в замешательстве топтались на месте, но вот появился ректор, весьма обаятельный мужчина средних лет с интеллектуальной внешностью и внимательными глазами. Держался он спокойно, с достоинством, но и без напускной важности или чванливости. Мы все расселись в мягкие кресла, после чего ректор поприветствовал нас, пожелал успехов в работе, рассказал о положении дел в университете (история, состав, возможности и некоторые планы). После этого одарил гостей подарками: юбилейные альбомы университета, памятные медали и заколки для галстука с эмблемами университета. Эту неплохую традицию китайцы переняли на западе и очень активно ею пользуются, во всяком случае у меня сохранились такие памятные подарки разных университетов. Ректор пояснил, что выпускники университета будут работать в разных районах Китая, поэтому порекомендовал нам так строить занятия, чтобы не было отрыва обучения от тематики специальностей университета.

После фотографирования на память и для истории университета, мы опять сели в микроавтобус и поехали в банкетный зал хорошего ресторана, где нас ожидал роскошный ужин. Именно роскошный, поскольку блюда мы успевали лишь слегка попробовать, как их тут же сменяли другие. По-моему, здесь было представлено все меню этого ресторана с креветками, трепангами, медузами, крабами и прочими блюдами. Вино официантка наливала в мизерные рюмки-наперстки. С первым тостом выступил сам ректор, затем стали выступать проректоры.

Фото из личного архива автора

После них речь держал американский профессор, затем встал и русский профессор. Я заговорил на китайском, хотелось таким образом утереть нос и американцам, мол, знай наших, да и китайцам, которые как-то холодно отметивших заслуги представителей Советского Союза, работавших в Китае в 50-е годы, в становлении их государства и их нефтяной отрасли. Это было несколько шокирующим для окружающих, и после некоторого замешательства ко мне подскочил работник отдела Луань, который переводил с китайского на английский для американцев. Я сказал о том, что рад возможности познакомиться с известным университетом, что с интересом выслушал информацию об успехах университета за 40 лет работы. Подтвердил, что я вместе с коллегами из США постараюсь внести свой вклад в развитие университета, поздравил всех присутствующих с национальным Праздником середины Осени, передал наилучшие пожелания их семьям, и пожелал успехов коллективу университета. После моего тоста китайцы дружно загалдели между собой.

Сидели мы строго по протоколу, потому что перед каждым была табличка с его фамилией. Слева от ректора сидел американский профессор, справа русский. После моего тоста ректор поделился со мной секретом, что его жена наполовину русская, правда, не сознался, где и как он ее нашел. Ему легче было общаться со мной на родном ему языке, чего он не мог делать с американцами без переводчика. Затем стал интересоваться, где я изучал китайский язык, откуда приехал. Рассказал, что сам в прошлом году бывал в России.

Официальность ужина не смогли изменить ни упорно летающая над столом муха, ни дружные попытки принимающей стороны ее прогнать; ни некоторое замешательство европейско-американской стороны, когда в середине ужина вдруг были поданы крабы, которых просто невозможно было есть в такой обстановке, какими бы вкусными они ни были, поскольку для этого понадобилось бы есть их с помощью рук; ни появление в конце ужина на наших тарелках морских раковин с вареным содержимым, до этого я никогда не видел, чтобы можно было есть улиток. Справедливости ради следует признать, что они были вполне съедобными, хоть и безвкусными, а вот трепанги нам понравились.

Во время этого чинного обеда десятилетняя Дарина, сидевшая рядом с мамой и внимательно наблюдавшая за всеми, вдруг тихонько наклонилась к маме и довольно громко воскликнула:

– Мама, ты таракана съела!