Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там

Гипподам утверждал, что на Перикла произвела впечатление его работа по восстановлению Милета, разрушенного персами в ходе подавления Ионийского восстания. Периклу понравилась идея регулярной планировки, и он спросил Гипподама, можно ли сделать то же самое в Пирее. Гипподам обожал хвастаться тем, что до него никому не приходило в голову строить прямые улицы, пересекающиеся под прямыми углами.

На самом деле в Анатолии города с регулярной планировкой появились за тысячу лет до Гипподама. Да и довоенный Милет, если верить старожилам, мало чем отличался от восстановленного с точки зрения планировки.

– В любом случае это было так давно… Когда начали отстраивать Милет, ты, должно быть, был еще подростком! – говорит Фанагора.

– Я старше, чем выгляжу, – парирует Гипподам. – В Фуриях хочешь не хочешь, а будешь вести здоровый образ жизни. Если планировка Милета – не моих рук дело, почему тогда Перикл меня нанял?

Бородатый мужчина, сидящий у винных бочек, поднимает руку, словно школьник. Войдя в роль учительницы, Фанагора показывает на него пальцем и велит:

– Антисфен, ученик Сократа! Отвечай, если знаешь.

– Потому что ты написал книгу о градостроительстве. Она и впечатлила Перикла. А еще ты предложил разделить территорию города на три части – священную, общественную и частную. Сократ назвал эту идею новаторской…

Антисфен знает, о чем говорит. Сократ не раз упоминал о Гипподаме, и Антисфен тактично выбрал самую вежливую из оценок, данных философом его идеям. Предложения Гипподама по переустройству общества Сократ назвал «безумной выдумкой человека, никогда не занимавшегося государственной деятельностью, но считающего себя знатоком природы всех вещей». Эта критика относилась, в частности, к предложенному Гипподамом делению жителей города на три класса – ремесленников, земледельцев и воинов. «Что помешает воинам просто взять и захватить власть?» – интересовался Сократ. Антисфен собирается задать этот вопрос самому Гипподаму, но Фанагора вовремя его останавливает.

– Спасибо, Антисфен, садись! – говорит она, а затем поворачивается к Гипподаму. – Наш Сократ похвалил тебя, пусть и через посредника. Что ты на это скажешь? [75]

– Попрошу еще вина, – отвечает Гипподам. – Если хочешь, чтобы я продолжал развлекать посетителей рассуждениями о градостроительстве, налей мне за счет заведения. Я это заслужил.

Гипподам, сын Еврифонта, уроженец Милета (он изобрел разделение полисов и спланировал Пирей, он и вообще в образе жизни, движимый честолюбием, склонен был к чрезмерной эксцентричности, так что, как некоторым казалось, он был очень занят своей густой шевелюрой и драгоценными украшениями, а также одеждой простой и теплой не только в зимнее, но и в летнее время и желал показать себя ученым знатоком всей природы вещей), первым из не занимавшихся государственной деятельностью людей попробовал изложить кое-что о наилучшем государственном устройстве.

Аристотель. «Политика», 2.1267B

Фанагора доливает вина в чашу Гипподама, и тот принимается излагать мысли, которые, очевидно, высказывал уже не один десяток раз:

– Во-первых, никогда нельзя считать, что город достроен. Город – живое существо, вроде дерева. Он будет расти и меняться. Нужно предусмотреть возможности для этого. Поэтому план должен быть гибким. Дома состоят из кирпичей, а города – из кварталов, формируемых пересечением дорог с севера на юг и с востока на запад. Важные объекты следует размещать в центре, на некотором расстоянии от домов, чтобы избежать заторов на дорогах, причем главные дороги нужно прокладывать мимо таких объектов, а не через них. Сравните беспорядок афинской Агоры с моей, Гипподамовой агорой: одну пересекают целых две шумные улицы, а другая тянется вдоль улицы, ведущей к храму Артемиды. И ширина этой улицы – шестьдесят локтей, так что там достаточно места для праздничных толп, процессий и вообще любых мероприятий! [76]

Гипподам предпочитает не упоминать о том, что Перикл не вполне доверял строптивому населению Пирея, полного метэков, торговцев и иноземных веяний. Потому-то он и поручил Гипподаму сделать главную дорогу широкой и прямой. Ехать по ней в самом деле удобно, но Периклу важнее было то, что во время беспорядков широкую дорогу сложнее перегородить приличной баррикадой. А еще по широкой дороге отряд гоплитов может, держа строй, промаршировать до самой гавани.