Один день Весны Броневой (СИ)

- Тащ комбат, - левая ладонь к виску. Качнуло опять, и пришлось схватиться правой рукой за покореженное железо самоходки. - Линком Дивов убит, - голос так и не появился, сип вместо него, - Механик-водитель и связист-заряжающий... живы... Состояние техники выясняю...

Комбат стиснул челюсти. Послышалось - зубы хрустят.

- Вижу... В глаза смотри.

Посмотрела. Мгновений хватило - увидел, что высматривал. Кивнул.

- Ясно... Выясняй, что с техникой... И приведи себя в порядок, пока никто не видит. Не вдова на погосте, а командир. Тебя слушаться должны, а не жалеть... Выполняй. Я к экипажу.

Плещев глянул мельком на лежащее у катков тело и шагнул за самоходку...

"Ушел". Вот и всех мыслей. Зато чувств - лопатой не раскидать. И самые сильные, вернее, самые яркие - стыд и благодарность. Горе сильнее, но затаилось тяжестью где-то там, где зарождается дыхание. Главное, что отступило. "Отпустило".

Вешка нащупала пуговку воротника. Застегнута. Шмыгнула носом, мокро и жалко. Резко и зло стерла слезы, - "и сопли," - рукавом. Как наждаком по и так пылающей коже. "Вот и привела себя в порядок", - усмехнулась сама себе, не сомневаясь - все всё увидят. Даже нарочито отвернутся, но увидят. "Вдова на погосте..."

Впервые прямо и осознанно взглянула на Любека, на то, что с ним стало... Заставила себя смотреть, запомнить. "Такое еще будет. Не раз". Едва сдержала новый поток слез. "Не вдова...". Поймала себя на самооправдании. "Прости, Люб"...

- Встать! - комбат успел обойти покалеченную машину и, судя по голосу, увидел что-то непотребное. - Встать! И доложить!

- Я... - вялое и испуганное, прерванное звонкой оплеухой. Вешка аж вздрогнула. Только сейчас сообразила - пока помогала вытаскивать и опускать тело Дивова, пока приходила в себя и получала нагоняй, мехвод целый и невредимый, был там, с той стороны самоходки. Где его и нашел Плещев, и теперь хрипел что-то яростно и тихо, так что не разобрать было испорченным постоянными шумами слухом. Да и разбирать не хотелось - в мешанину чувств едва толкнулось осуждение, но тут же сбежало, видимо, испугалось.

"Выясняй, что с техникой". Одного взгляда хватило - катки на месте, амортизаторы в тележках целы под коричневой крошкой лесной земли. Только гусеницу перебило, один конец свернулся под ленивцем, а второй свисал со второго поддерживающего катка. Диск заглушки ленивца пересекла глубокая свежая царапина. Бортовая броня выдержала, да и немного ей было выдерживать - центр воронки был скорее сзади, чем сбоку от СУшки. Но даже этого хватило, чтобы частично оторвать и скрутить стальную полосу надгусеничной полки.

Несколько шагов, и виден стал задний броневой лист, и слышнее стала "проповедь" командира.

- ...за тебя делает. В глаза смотри, мерин... В глаза, гнида... Вот теперь говори. Говори, а не мекай.

- Есть. Да...

Мехвод что-то еще говорил, тихо и торопливо. А Вешка осторожно трогала кончиками пальцев края пролома в броне, и уже понимала - придется подниматься на моторный отсек и открывать люки обслуживания, но то, что она там увидит, здесь в лесу не исправить.

Когда она полезла на машину, мехвод уже замолчал. Зато комбат буркнул:

- Вот так. На человека стал похож. Выполняй.

Вешка носком ботинка сдвинула ручку замка и ухватилась за скобу люка. Рядом, с другого борта резво вскарабкался красный лицом механик. Пряча взгляд, цапнул ту же скобу и не дожидаясь Вешкиного усилия потянул на себя, вверх.

- Что там, Бронева?

Плещев встал под кормой самоходки. Наверняка успел увидеть пробоину, оттого в голосе его сквозила злая, безнадежная какая-то уверенность. Вешка сглотнула. Описывать все повреждения? Чувствовала - время поджимает.

- Вдребезги. Заводской ремонт нужен, - ответила деловито, хоть и сипло. И тут же закаменела лицом - из зарослей к воронке выбрался Мушков. Увидел комбата и замер. "Гад!"

- Ясно, - кивнул Плещев и обернулся, проследив ее взгляд. - Ясно... - Опять развернулся к ней.

- Времени мало. Подгоняй свою машину и быстро снимай, что успеете. Главное, бронебойные себе перегрузите. Тело в креп заверните, сейчас похоронить не успеем. Сдадим по пути мирянам... И принимай полубат.

- Есть!

- Все. Действуй...

Мушкову за самоуправство она ни словом не попеняла. Раздала скупые указания прячущим глаза бойцам и отправилась выполнять командирские обязанности.

Стоило отойти, оказаться в окружении веток, душу схватило. Не страх даже! Невыразимое! То, что недавно, до бомбежки, целую жизнь назад, встревожило сердце эхом своей неумолимой безмерной силы, а сейчас мимолетно коснулось, тронуло кончиками крыльев.

Жмурясь, закрывая лицо от веток, Вешка вылетела на опушку и слепо ткнулась в кого-то...

- Акх!.. Заши...бла... - Ёнч отступил на шаг, потирая грудь - локтем она попала ощутимо. - Ну ты... за что хоть?

Вешка едва не выпалила слова извинения, но замерла - Ивков, училищная язва и скоморох, растягивал губы улыбкой. Узил глаза смешливо! Здесь, в десяти шагах от смерти!..

- Прости, - увидел, понял "гордый сын народа разбойников и торгашей". Смех ушел с лица. Осталась судорога. Эту судорогу он растер черной от смазки рукой...