- Мне бы паспорт, - вздохнул Жмакин. - Тоже пора, между прочим, в загс пойти.
- А почему, между прочим, тебе так уж понадобилось в загс идти?
- А потому, между прочим, что у меня сын народился и я желаю, чтобы фамилия у него была моя - Жмакин. И назвать человека пора, что ж он, как все равно лошадь, называется - "мальчик".
- Человеческое-то имя придумали?
- Придумали, - сердито отозвался Алексей.
- Какое имя?
- Обыкновенное.
Он быстро взглянул на Лапшина и опустил глаза. Иван Михайлович больше не стал спрашивать - догадался.
- Подруги женкины против, - совсем рассердился Жмакин, - они нахально утверждают, что такое имя не современное и не звучит. А мы с женой все равно по-своему решили.
- Ну, решили так решили, - спокойно согласился Лапшин.
Вышли на площадь. Иван Михайлович сел за руль, Алексей рядом.
- Вы, конечно, меня извините, что я в одну дуду все дужу, - заговорил опять Жмакин, - но каждому охота свой семейный очаг заиметь. В отношении паспорта - эта волынка кончится, или мне, как крестьянскому ходоку, лично к товарищу Калинину с посошком отправиться нужно?
- Ты только меня не пугай! - попросил Лапшин. - Ладно?
- Так бюрократизм же!
- Тебя на автобазу?
- Ага. Мне там одному товарищу благодарность надо объявить, товарищу Демьянову, который из органов милиции уволен, а меня выручил нынче...
- Объявим! - покосившись на Жмакина, сказал Иван Михайлович.
Алексей вздохнул.
Ярко-голубыми, упрямыми глазами Лапшин глядел перед собой на мчащийся асфальт. Легко брякнули доски - машина проскочила разводную часть моста и понеслась мимо Ростральных колонн, мимо Биржи, по переулочкам Васильевского. Все прозрачнее, все погожее становилось утро. И все спокойнее и спокойнее делалось на душе у Жмакина.
Паспорт
- Ну что? - спросил он.
- Ничего, - ответила она, покачивая его руку. - Кушать хочешь?
Ей всегда казалось, что он голоден или что ему надобно постирать, заштопать...
Вошли в дом. Тут было тепло, уже, наверное, топили печи, пахло свежевымытыми полами, чистой, отутюженной скатертью. На столе в кувшине стоял коричневый хлебный квас. Жмакин напился, утер рот ладонью и сел как гость, но молчать долго не смог.
- Вот, - сказал он, - берете в руки и имеете вещь. Нормальный паспорт.
Клавдия полистала паспорт и вернула его Алексею.
- Так-то, Клаша, - произнес Жмакин. - Кончились наши кошмарные мучения. Теперь мы в порядочке. И ты не напрасно на меня надеялась...
- Не напрасно...
- А Иван как? - спросил Жмакин.
- Ничего. Покушал, сейчас спит.
- Поглядеть разрешается?
- Чего ж не поглядеть. Ты - папаша, кому и глядеть, как не тебе.
- Я не папаша, я - отец! - сказал Жмакин. - Папаша - это в годах. Это вот у тебя - папаша, а я еще для папаши молодой парнишечка.
- Вот я тебе дам - молодой! - сказала Клавдия. - Какой нашелся! Может, теперь девушку себе заведешь, раз с паспортом?
- Заведу! - привлекая Клавдию к себе, ответил он. - По обычаю отсталых народов заимею гарем. Буду из фонтана кагор пить и кушать конфеты...
Они стояли над колясочкой, в которой спал Иван. Лицо Алексея стало серьезным, он поморгал, потом произнес раздельно:
- Жмакин Иван Алексеевич.
И спросил:
- А?
Вернувшись в столовую, он попил квасу и спросил:
- А папаша где?
- На работе.
- Это правильно, - сказал Жмакин, - сейчас время рабочее. Ты, конечно, по закону еще в декрете, я - выходной. Но вообще - порядок.
О, как приятно было сидеть в этой полутемной комнате и беседовать неторопливым, тихим голосом! О, как приятно быть равноправным и не кривляться, не фиглярничать!
Он вынул папиросу, постучал мундштуком по коробке, закурил и пустил дым к потолку. В общем, он немного еще кривлялся, но очень немного.
- Так вот, Клавденька, - сказал он, - паспорт ты сама видела. Права я имею и работу имею. И шофером работаю и грузчиком. Доверяют мне любые мясопродукты. Имеются, конечно, люди, которые позволяют этим мясом пользоваться себе и семье на приварок. И даже разным бабушкам и тетушкам. Но я на это не пойду. Я слишком много пережил различных кошмаров, чтобы на это решиться. И по принципиальным соображениям не пойду. Теперь твое решительное слово: когда пойдем оформляться? Нам сразу надо - и регистрация брака, и регистрация ребенка.
- Неудобно как-то? - всматриваясь в Жмакина, сказала Клавдия.
- Мещанство! - сказал он. - Я желаю все сразу оформить. Обе регистрации и свою прописку у тебя. Для других это, может, и ничего не значит, а я хочу, чтобы все законно и честь по чести. И вообще у меня делов невпроворот - еще билет военный получать...
Клавдия пальцами потрогала его лицо.
- Какой-то ты, Леша, поцарапанный, - сказала она. - Разодранный какой-то...
- А это я на кошку упал! - быстро соврал Жмакин. - Поскользнулся, понимаешь, в часовне, а она испугалась и когтями мне в лицо...
- И бульба у тебя на голове, - ощупывая его затылок, сказала Клавдия. Как вздулось...
- От кошки же, - блудливо отворачивая взгляд, объяснил Алексей. Отпрыгнул и затылком в притолоку...
Грустно усмехнувшись, Клавдия сказала:
- Все равно потом все подробно и по правде расскажешь. Я же знаю.
Они немного помолчали.