Читаем Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599 полностью

Для своей комедии Шекспир не только усовершенствовал сюжет Лоджа, но и переосмыслил два собственных более ранних произведения любовного характера — «Ромео и Джульетту» и «Бесплодные усилия любви»; в обоих есть героиня по имени Розалинда или Розалина. Сделав шаг вперед, Шекспир все время оглядывается назад. В обеих пьесах Розалинда, недосягаемая дама, разбивает сердце влюбленного поэта. В «Ромео и Джульетте» о ней много говорят, но она ни разу не появляется на сцене. Влюбленность Ромео в девушку, которую мы ни разу не видим рядом с ним и которая даже не знает о его существовании, — предмет постоянных насмешек острослова Меркуцио, высокопарности предпочитающего низкие шуточки, ибо он не в силах выносить бессмысленные любовные излияния Ромео в духе Петрарки:

        Я прибегну к заклинанью.


Тебя я заклинаю ясным взором


Прекрасной Розалины, благородным


Ее челом, пунцовыми устами,


Ногою стройной, трепетным бедром


И прелестями прочими ее, —


Явись, явись нам в образе своем!



( II, 1; перевод Т. Щепкиной-Куперник )

Влюбленность в Розалину — лишь самообман, о котором Ромео тут же забывает, встретившись с Джульеттой и поняв, что такое настоящее чувство.

В «Бесплодных усилиях любви» также есть героиня по имени Розалинда — в нее влюблен тот самый Бирон, чей незамысловатый сонет попал в сборник «Страстный пилигрим». Розалинда сильно выделяется на фоне героев и героинь пьесы, выписанных столь условно, что они практически неразличимы. Хотя ее речь в целом и не отличается от клишированной речи других персонажей, в ее словах чувствуются живость и остроумие — особенно в конце, где она подшучивает над своим ухажером:

Бирона взять — натерпится он мук.


Дней на семь мне его бы залучить —


Вот стал бы пресмыкаться, ждать, молить,


Искать удобнейшую из минут,


Стихов ненужных написал бы с пуд.



( V, 2; перевод М. Кузмина )

Розалинда вновь вернется на сцену в комедии «Как вам это понравится»; хотя в данном случае имя героини, разумеется, заимствовано из романа Лоджа (впрочем Шекспир вполне мог бы назвать ее иначе, раз он заменил Розадера Оливером). Имя героини звучит эффектно на фоне других персонажей, двое из которых даже названы Шекспиром одинаково, — невероятно, но в пьесе Шекспира целых два Оливера и два Жака. Очень может быть, Шекспир решил пошутить, назвав свою героиню именно так. Однако это поняли лишь избранные: Розалиндой также зовут безжалостную героиню Эдмунда Спенсера — она, подобно шекспировской героине, не выносит плохих стихов. Герой Спенсера Колин Клаут (образ во многом автобиографичен) жалуется в «Пастушьем календаре», что его возлюбленная Розалинда смеется над его песнями («Январь»), а затем, лет десять спустя, Спенсер снова вспомнит об этом в «Возвращении Колина Клаута». Однако шекспировская Розалинда, обретшая в комедии «Как вам это понравится» свой собственный голос и точку зрения, намного превосходит своих предшественниц.

Это одна из самых любимых героинь самого Шекспира. Дело не только в ее уме и остроумии. Чувства Розалинды понятны зрителю, и весь спектакль мы переживаем вместе с ней и любовное опьянение, и душевную боль, и страх, и смущение. Как и другие герои Шекспира, оставшиеся в веках, — Фальстаф, Гамлет, Яго и Клеопатра — Розалинда остра на язык, искусная выдумщица и хорошая актриса. В один прекрасный момент она, как и другие известные герои Шекспира, перестает слушаться драматурга и начинает жить своей собственной жизнью.


По словам Ф. Кермоуда, «Как вам это понравится» — «самая современная пьеса» Шекспира. Она не столь открыто злободневна, как «Генрих V» с его явными аллюзиями на Эссекса и Ирландию или «Юлий Цезарь», в котором обсуждаются календарь и республиканство. В комедии Шекспира также упоминаются современные реалии — от традиционных отсылок к Ирландии до нового фонтана Дианы в Лондоне — богиня изображена «практически обнаженной», пишет Джон Стоу. Однако истинная актуальность комедии Шекспира совсем в другом: в ней Шекспир развивает традиции елизаветинской комедии и пасторали. Сценическая жизнь комедии намного короче, чем у других жанров, даже если спрос на нее больше (к примеру, в 1599-м, было поставлено столько же комедий, сколько хроник и трагедий вместе взятых). Однако то, что одному поколению кажется смешным или забавным, другому видится бессмысленным и искусственным. Комедия меняется вместе с тем, как меняются вкусы и ожидания общества. Шекспир и без указки Марстона или Джонсона прекрасно осознавал, что время старых комедий прошло, и нужно искать новые пути развития жанра. Комедией «Как вам это понравится» Шекспир открывает новую страницу драматургии; даже если зрителю его намерения еще не вполне понятны, он отлично знал, что делает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов
19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов

«19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов» – это книга о личностях, оставивших свой почти незаметный след в истории литературы. Почти незаметный, потому что под маской многих знакомых нам с книжных страниц героев скрываются настоящие исторические личности, действительно жившие когда-то люди, имена которых известны только литературоведам. На страницах этой книги вы познакомитесь с теми, кто вдохновил писателей прошлого на создание таких известных образов, как Шерлок Холмс, Миледи, Митрофанушка, Остап Бендер и многих других. Также вы узнаете, кто стал прообразом героев русских сказок и былин, и найдете ответ на вопрос, действительно ли Иван Царевич существовал на самом деле.Людмила Макагонова и Наталья Серёгина – авторы популярных исторических блогов «Коллекция заблуждений» и «История. Интересно!», а также авторы книги «Коллекция заблуждений. 20 самых неоднозначных личностей мировой истории».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Людмила Макагонова , Наталья Серёгина

Литературоведение
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
И все же…
И все же…

Эта книга — посмертный сборник эссе одного из самых острых публицистов современности. Гуманист, атеист и просветитель, Кристофер Хитченс до конца своих дней оставался верен идеалам прогресса и светского цивилизованного общества. Его круг интересов был поистине широк — и в этом можно убедиться, лишь просмотрев содержание книги. Но главным коньком Хитченса всегда была литература: Джордж Оруэлл, Салман Рушди, Ян Флеминг, Михаил Лермонтов — это лишь малая часть имен, чьи жизни и творчество стали предметом его статей и заметок, поражающих своей интеллектуальной утонченностью и неповторимым острым стилем.Книга Кристофера Хитченса «И все же…» обязательно найдет свое место в библиотеке истинного любителя современной интеллектуальной литературы!

Кристофер Хитченс

Публицистика / Литературоведение / Документальное