Один год на корабле

На коробке будто все исчезли, тишина была во всех помещениях, только покачивание из стороны в сторону сообщало о том, что за бортом бушевал шторм. И тут я ощутил, как мне становится плохо, и я быстрым шагом направился в кубрик на качару. В нашем кубаре под ватерлинией было намного спокойнее, чем в кубриках наверху. Спустя какое-то время меня разбудил мичман, сообщив, что заступает моя смена. Дело в том, что вахта моя была самой трудной, так как она начиналась в 00:00 и заканчивалась в 04:00. Днем же, с 12:00 до 16:00, английские моряки прозвали ее «стоячее лежание», так как приходилось нести дежурство, когда все отдыхали, а ночную, на которую меня разбудил мичман, во всех флотах называют собачьей, так как она самая скучная и тяжкая. В это время все спят после дневной суеты, а вахтенному приходится стоять либо в самую жару, либо в холод, дождь или вот в самый шторм, как в этот раз. Так что я был не в лучшей смене. Как же мне было хреново не то чтобы пойти, а просто встать. С трудом сделав над собой усилие, я поднялся и побрел в коридор офицеров. Держась за поручни, я сосредоточено начал двигаться прямо по коридору, меня кидало то вправо, то влево. Зайдя в гальюн, я не удивился тому, что он был частично облеван, та же картина была и у умывальников. По пути я решил заглянуть на камбуз, что-нибудь перехватить, но там была пустота, только стук непривязанных дверцей от шкафчиков: «Бум… бум… бум!»

Поднявшись в офицерский коридор, мне выдали автомат, и я пошел на место дежурства на бак, вернее, броняха, ведущая на бак была закрыта, и мне было велено с автоматом находиться рядом с ней. Я, недолго думая, просто лег, так как чувствовал, что скоро меня вырвет. Так я и пролежал всю свою смену в обнимку с АК-74.

Когда моя смена закончилась, я пошел опять на камбуз, но картина была той же, что и часами ранее. Там мы столкнулись с Васей, таким же нехватом, как и я, и он мне рассказал, что на ГКП все поголовно бегают блевать за борт, только кэп сидит на своем прикрученном к палубе стуле и наматывает правый ус на палец, смотря мечтательно куда-то вдаль, будто бы что-то выискивая либо о чем-то думая, как будто бы все вокруг происходящее не такое уж и важное событие для него. Докурив сигу, я опять пошел в кубарь, дабы вернуться в царство Морфея.

Продолжалась вся эта история еще сутки, если не больше. Казалось, шторм и не думает утихать. Мы направились в сторону Новороссийска, и вскоре он был по правому борту от нас. Была поставлена задача: готовить левый борт к швартовке. Я с Еремой поднялся на бак, и мы начали готовить концы. Шли полным ходом. Винты молотили, создавая пену из морской воды. Кстати, шторм приутих, но волны были до сих пор беспокойными. Вдруг мы услышали три коротких и один продолжительный звонок, означающий тревогу, я услышал крики: «Человек за бортом!»

Как позже мне рассказал Васян, случилось следующее. Кэп скомандовал нам и ютовым готовить левый борт к швартовке. Парни на юте начали заводить швартовый конец через киповую планку, чтобы протянуть его на левый борт. Рома находился в это время по центру кормовой части между кран-балками. Держась за съемные леера, он начал тянуть швартовый, и тут корму подбросило вверх на волне, леер отцепился, и он вместе с концом улетел в воду. Зрелище было еще то, все находившиеся на юте просто онемели! У Васяна произошел приступ истерического смеха. Все замерли на мгновение, и вдруг спустя секунду, так как у юта была нарушена связь с ГКП из-за перебитого кабеля во время шторма, Вася крикнул:

– Сухарь, бегом на ГКП, докладывай, что просрали человека!

Через несколько секунд после сигнала тревоги наша коробка резко дала право руля, маневр был идеальным с точки зрения дрифта! Нас всех кидануло налево, момент спустя мы сразу увидели оранжевый жилет с машущими руками! Все начали наблюдать за ним, чтобы не упустить из виду, так как мы были уже на приличном расстоянии из-за того, что шли полным ходом и новость до ГКП дошла не сразу. Роман бультыхался как поплавок, подавая сигналы руками, размахивая их в разные стороны. Он то поднимался на волне, то на какое-то мгновение скрывался в пучине морской, и именно в этот момент было особо тревожно за него. Мы максимально, как это было возможно, подошли к нему, расчет из 10 человек уже был в шлюпке. Все произошло очень быстро и слаженно, шлюпка уже была возле него, и ребята вытаскивали беднягу. Операция по спасению человека была выполнена на ура! Когда его подняли на борт, испугу в его глазах мог позавидовать даже Стивен Кинг! Через минуту после того, как кэп провел разъяснительную беседу с жертвой инцидента, нас всех собрали в тральном ангаре, и капитан, красный от волнения или от злости, заявил:

– Все, что произошло, – учение! Всем ясно?

После того как мы зашли в порт, Васе позвонил Богунчик. Он нес службу на маяке в Мысхако, к тому моменту он был уже командиром отделения радиометристов и вел нас по РЛС (радиолокационная станция). Наблюдая за нашими непонятными маневрами, он и решил поинтересоваться, что случилось. Вася ответил ему словами кэпа: