Один год жизни

К вечеру пятницы я чувствовала себя абсолютно здоровой, только немного ослабленной, словно никакого сотрясения у меня вовсе и не было. За неделю я понемногу собрала в дорогу небольшой чемодан на колесах и удивилась тому, что в итоге он оказался наполовину пуст. Из-за устойчиво теплой погоды в Европе, вещей требовалось немного. В мой чемодан было аккуратно уложено нижнее белье, несколько джинс, футболок и ветровка, запасная обувь… В общем, всё то, что выглядело более-менее новым. Также, в отдельную, небольшую коробку, я уложила всё для личной гигиены и лекарства от головных болей, которые преследовали меня после сотрясения вплоть до вечера четверга. В углу комнаты стояла уже собранная ручная сумочка, в которой лежали наушники, упаковка жевательных резинок и мятных леденцов, мобильный телефон, зарядное устройство, расческа и косметичка. В старом, двухстворчатом, платяном шкафу, на отдельной полке аккуратно было уложено то, что я одену в понедельник: корсетные джинсы с белой блузкой, в которых я была, когда плакалась Олдриджу о своих проблемах с племянниками (пожалуй, самая красивая одежда из всего моего гардероба), белые носки, солнечные очки, браслет на руку и вычищенные до белоснежного состояния кроссовки. Оставалось только сходить в поместье Олдриджа за сумочкой, которую я заняла у Сэм. В ней остался кошелек с небольшой суммой денег и пластиковыми картами, и серебряные серьги, подаренные дедом и бабушкой на моё восемнадцатилетие — старики всем трем своим внучками подарили серебряные серьги в честь их восемнадцатилетия.

Глава 44

Суббота выдалась замечательной — светило яркое солнышко, было тепло, и на улице разгуливал легкий, июньский ветерок. Я с ночи накрутила себе пышные локоны и поутру сделала красивый объем от корней, после чего нанесла на лицо минимальное количество макияжа и теперь чувствовала себя королевой красоты, в тёмных джинсах и тонкой рубашке с коротким рукавом, в красно-белую клеточку. Я заставила привести себя в порядок и Эмилию, подбив обеих сестёр погулять по парку, после чего хотела отправиться за забытыми у Олдриджа вещами. Тэмми с отцом всё еще не обрели рабочие места, поэтому младшая сестра с радостью восприняла идею выходной вылазки из царства всеобщего уныния. То ли из-за сотрясения, то ли из-за постоянных тяжелых мыслей о Мартине, за прошедшую неделю я потеряла целых пятьсот грамм себя, чему даже не смогла порадоваться, стоя в ванной на стеклянных весах. «Мысли прочь. Мартин всё еще жив. Мы скоро отвезем его на операцию, и он сможет играть в футбол, и ходить в школу, и называть меня тупицей по десять раз на дню… Сегодня замечательный день. Мы просто прогуляемся по парку, и станет чуть-чуть легче от… От безысходности», — пронеслось неверное заключение у меня в голове. Я посмотрела в зеркало, после чего наплевала на идеально-крупные локоны и объем у корней, и заплела высокий, пышный хвост на самой макушке. «Вот так. Всё вовсе не плохо».

Мы не успели закончить завтрак, когда в дверь раздался звонок. Все машинально напряглись. В последнее время к нам редко приходили гости. Тем более по субботам. Тем более в начале одиннадцатого… Очевидно, нашу семью всё еще не отпускало напряжение, связанное с дилеммой опекунства над двойняшками. Мама застыла с ложкой у Дина во рту, поэтому первой встала из-за стола Эмилия, за ней пошла Тэмми, потом отец, я — в итоге все по очереди собрались в коридоре. Дверь открыла Эми и едва сразу же не захлопнула её. На крыльце стоял Эмметт, с огромным букетом розовых хризантем, которые являлись любимыми цветами Эмилии. Прежде, чем Эми успела закрыть перед его носом дверь, Эммет успел переступить порог, как вдруг бухнулся на пол. Я всерьез испугалась того, что у бедняги случился приступ, но оказалось, что он специально встал на правое колено.

— Эмилия, дорогая, выходи за меня, — вдруг выдал дрожащим голосом мужчина.

— Вот те на! — удивленно прошептал где-то у меня за спиной дед. Все нервно наблюдали за происходящим, и Тэмми уже была готова захлопать в ладошки от радости, как вдруг Эмилия дала свой ответ.

— Я не хочу за тебя замуж, Эмметт Бланкар.

— Ч-что? Что она сказала? — нервно переспросила бабушка, стоявшая позади всех.

— Я не хочу замуж за человека, который собрался жениться на мне из жалости и несчастной привязанности. Мы навсегда останемся хорошими знакомыми и начнем новые жизни, друг без друга, — смотря прямо в глаза своего бывшего парня, отрезала дрожащим голосом Эмилия.

— Не говори так, — чуть не заплакал бедняга. — Эми, я так сильно тебя люблю, что если ты бросишь меня, я не смогу дальше жить. Я не представляю свою жизнь без тебя. Мы вместе уже почти шесть лет… Ты — часть моей души. Когда я представляю тебя с другим мужчиной, я схожу с ума. Не разбивай моё сердце напополам.

— Я не рожу тебе детей, — дрогнувшим, но жестким голосом констатировала Эми. — Никогда.

— Ничего страшного. У нас еще есть время попытаться. В конце концов, мы можем усыновить ребенка. Или взять на воспитание Дина и Элис.