Один год жизни

— Так, — пытаясь понять смысл его слов, я сделала еще один глоток. — Так-так-так… Да, Тэмми обожает русалок с детства… Подожди, ты что, влюбился в мою младшую сестру?!

— Да, — смущенно пробормотал Рик, после чего снова отпил из бокала.

— О-о-о… Так ты мой будущий… Ой, а кто ты мне будешь, если женишься на Тэмми?

— А на ней можно жениться?

— Дружище, на таких как Тэмми либо смотрят, либо женятся — другого не дано… Она знаешь какая?

— Какая?

— Она прекрасная! Но очень-очень-очень ранимая, — прочертив в воздухе петлю указательным пальцем, добавила я. — Понимаешь, она в подростковом возрасте пережила сильнейшую травму.

— Умер старший брат?

— И это тоже… Она после смерти брата съехала с катушек… Ну, понимаешь, подростковый максимализм и чувство… Чувство брошенности, вседозволенности и самостоятельности… Она начала курить травку и однажды её опоили, и затащили в туалет клуба… В общем, дальше она ничего не помнила и даже не подозревала, что потеряла девственность и, тем более не подозревала, что беременна… А потом у нее началось кровотечение и произошел выкидыш… С тех пор она боится всех и вся… Она шугается чужих взглядов, боится жить на полную катушку… Гхм… Она, знаешь… Живет в своих мыслях… Вся её жизнь протекает внутри её, а не снаружи. Ей стыдно за то, что с ней произошло, и она боится того, что подобное может повториться. Ой, зря я тебе это рассказала… Ты, наверное, презирать её начнешь…

— Кажется, я полюбил её еще сильнее, — глубоко и печально вздохнул Рик. — Она такая беззащитная… И…

— И что?

— Идеальная… Я еще ни разу не видел, чтобы девушка смущалась от уделяемого ей внимания. Она даже не посмотрит в мою сторону…

— Рик-Рик-Рик, — заговорчески придвинулась к собеседнику я, словно мне что-то известно.

— Ты что-то знаешь? — вдруг выпрямился парень. — Она что-то говорила тебе обо мне?

— Нет, она ничего мне о тебе не говорила, — ответила я, и Рик тут же сник. — Но-о-о… — Многозначительно добавила я, заставляя парня снова напрячься. — Я знаю свою сестру все её двадцать лет… Ты единственный человек во всей Британии, которому она жмет руку, не боясь, что в ответ ты её проглотишь. Ты бы видел, как она тебя слушает!

— А как она меня слушает?

Я скорчила гримасу восхищения, пытаясь продемонстрировать ему Тэмми, и мы одновременно брызнули смехом, подливая еще алкоголя в свои бокалы.

— Для нее ты… Я не знаю, если честно, кто ты для нее, но я ух… Уверена в том, что у тебя есть большие шансы на успех.

— Правда?

— Правда.

— Значит, я остаюсь в этом городе, пока не завоюю твою сестру, — самоуверенно заявил мой собутыльник.

— Тебе придется с ней тяжело.

— С женщинами из вашей семьи, по-видимому, иначе не бывает. Но мы-то точно справимся.

— Кто «мы»? — выпив залпом оставшееся в бокале вино, спустя полминуты спросила я, налив себе еще необычного алкоголя

— Ты о чем?

— Ну ты сказал… Гхм… Про женщин нашей семьи… И, типа, трудности. А потом сказал, что вы справитесь. Кто это — вы?

— Ну это мы… Я и Роланд, — словно не понимая моего замешательства, ответил Рик, подливая себе виски.

— Ро-о-оланд?! — удивленно протянула я. — Олдридж что ли? Он что, тоже влюблен в Тэмми? Гхм… Как так, он ведь даже с ней не знаком…

— При чем тут Тэмми. Тэмми моя.

— А кто его? — по-моему наш диалог становился похожим на детский лепет.

— Ты.

— Что я?

— Не что ты, а кто ты… Вернее, чья ты. Ты — его.

— Я своя.

— Тэмми — моя русалка, а ты, типа — его, понимаешь?

— Не-а, — уставилась я на Рика.

— Ну это о-о-он попросил пригласить тебя-я-я на ба-а-ал, оплатил твоё пла-а-атье, купил тебе дорогущие украшения, духи и прочую чушь… Он сказал, что ты будешь красива либо в красном, либо в рваном, — засмеялся Рик, и я тоже в ответ хихикнула, вспоминая инцидент с рваными джинсами.

— Какие украшения? — вдруг непонимающе спросила я.

— Ну, вот эти штуки у тебя на груди и в ушах из натурального граната, и белого золота на миллион баксов…

— Чего?! Ты издеваешься?! Они лежат в шкафу спальни для гостей… Вдруг их украдут? Олдридж меня на органы сдаст…

— Скорее в сексуальное рабство заберет, — засмеялся Рик и я, почему-то, тоже засмеялась, всё никак не в силах понять, о чем вообще идет речь.

— Он, что, извращенец? — продолжала глупо хихикать я.

— Роланд? Еще какой… Половину женщин Лондона подмял под себя. Только они всегда были старше его и модельной внешности… Хотя, знаешь, он ведь рос в относительной бедности, в каком-то затертом, частном пансионе… То есть, он воспитывался как обычный, среднестатистический ребенок, а не как наследник миллионов. Может это сказалось, и поэтому он обратил на тебя внимание?

— Кто обратил на меня внимание? — я снова потеряла нить логики в словах Рика.

— На тебя-а-а… Няню своего брата. Он вроде как с первого взгляда что-то там почувствовал… Я думал, как обычно, что-то в штанах он там почувствовал, но, вроде, на сей раз под рубашкой.

Мы снова сорвались на дурацкий смех, но на сей раз смеялись так сильно, что сползли на пол и сели под столом, друг напротив друга.

— Я еще ни с кем так весело не пил! — заявил отсмеявшийся Рик. — Кстати, ты заметила, что Роланд носит твою красную нить?

— Угу.