Один год жизни

В семь утра уже никто не спал, явно ожидая того, что я не смогу отказать в родительской просьбе матери и навсегда останусь за порогом отчего дома. Я любила свою мать и знала, что она меня любит не меньше. Она, в тандеме с бабушкой, будут негодовать вплоть до тех пор, пока я не вернусь из-за границы, а отец с дедом всячески будут их поддерживать, только чтобы не перепало и им.

Я решила не завтракать, чтобы не спускаться вниз и не вступать в неравный бой. Находясь в своей комнате, я всматривалась в узкое окно, оплетенное плющом (хорошо, что папа вовремя в этом году его подровнял), и ожидала появление Олдриджа. Когда знакомый джип завернул на нашу улицу, я машинально поправила локоны, заплетенные в высокий, пушистый хвост, еще раз взбила челку длинной до подбородка, и взялась за ручку своего чемодана. Как только мои нарочито тихие шаги выдала скрипящая под ногами лестница, за столом внизу сразу все зашевелились, но никто не сдвинулся со своего места. Лишь дойдя до выхода, я посмотрелась в зеркало, поправила шикарные солнцезащитные очки Сэм, красовавшиеся у меня на голове, после чего решительно произнесла:

— Всем до свидания. Я уезжаю.

Скрип резко выдвигаемых из-за стола стульев, заставил меня неосознанно поморщить нос.

— Куда это ты собралась? — словно и вправду не зная ответа на свой вопрос, с вызовом поинтересовалась появившаяся в коридоре мама, сверля взглядом мой скромный чемодан.

— Я озвучила своё решение еще вчера, — ответила я, отдернув плечи назад, словно пытаясь выпрямиться под шокированными взглядами своих многочисленных родственников.

— Удачи, — неожиданно произнесла подошедшая ко мне Сэм, с явным неодобрением, но смирением в голосе. Лишь одну секунду она обнимала меня, после чего развернулась и, протиснувшись через остальных, твердо поднялась по лестнице наверх. Ей было больно за моё решение… От этого моя боль словно усиливалась вдвое.

— Удачи, сестренка, — прошептала подошедшая ко мне Тэмми, словно боясь, что её слова расслышит кто-то из присутствующих, и, крепко обняв меня, прислонилась спиной к стене слева от меня, чтобы не мешать высказаться остальным.

— Больше никто ничего не хочет мне пожелать? — поинтересовалась я, но ответом мне было молчание. — Нет? Хорошо. До встречи.

Я решительно взяла чемодан, открыла дверь и переступила порог. Как только я это сделала, одновременно произошли сразу две вещи: Роланд, увидев меня, вышел из машины, по-видимому для того, чтобы помочь мне с чемоданом, и мама кинулась за мной, потащив за собой единомышленников.

— Глория, ты никуда не поедешь! — негодовала она так громко, что Олдридж сразу же решил не отходить от машины, дабы в него не полетело льняное полотенце, которым мама размахивала за моей спиной, как бы пытаясь выудить меня из переднего палисадника обратно в дом. Я понимала, что если повернусь — скомпрометирую себя и вся оппозиция, застрявшая на крыльце, последует за мной прямо к джипу. Если бы у меня были силы покраснеть, я бы покраснела, но так как я сутки ничего не ела, у меня хватило сил лишь на бледность.

— Ты немедленно вернешься домой или… Или…

«Интересно, что она сейчас скажет?», — пронеслось у меня в голове, когда я передала Роланду чемодан. Он посмотрел на меня вопросительным взглядом, и я одними губами и взглядом немо произнесла: «Быстрее». И тут я поняла, что сразу после того, как я передала чемодан в руки Роланда, мама замолчала. Это было реально страшно. Я побоялась оборачиваться, поэтому украдкой посмотрела в сторону дома лишь после того, как села в машину и пристегнулась ремнем. Интуитивно решив оставаться незамеченным, Олдридж обошел джип с противоположной от дома стороны, после чего положил чемодан в багажник и, сев за руль, наконец, включил зажигание. Пока мы разворачивались, я наблюдала в зеркале заднего вида, как старшее поколение смотрит на меня с порога моего дома и я почему-то была уверена в том, что они меня точно осуждают.

На заднем сиденье уже сидели Доротея и Мартин, но, к моему удивлению, они оба дремали (по-видимому, в обоих случаях сказался возраст, умноженный на раннее время). Олдридж явно хотел поинтересоваться, что конкретно только что произошло, но не хотел развеивать сонную обстановку сзади. По дороге к Лондону меня тоже начало клонить в сон, но я из последних сил боролась с отяжелевшими веками, откинувшись на спинку упругого сиденья.

Мы подъехали к небоскребу внушительных размеров, Роланд поздоровался с охранником и мы спустились в подземный паркинг на третий уровень. Когда я вышла из машины, стало неожиданно прохладно, благодаря чему я мгновенно вынырнула из сонного состояния.

— Мы уже приехали? — поинтересовался сонным голосом Мартин, выпрыгивая из машины. — О, тупица! Прости-прости, — тут же зажмурился Мартин, встретившись взглядом с Роландом. — Глория, мы тебя уже забрали. Значит, мы в Лондоне?