Один год жизни

Я давно заметила, что Мартин опасался при старшем брате называть меня тупицей и выкидывать шалости, что сейчас значительно должно было облегчить мою участь в этом путешествии.

С паркинга мы поднялись наверх на скоростном лифте и оказались в шикарном холле жилого небоскреба. Пройдя по отполированной плитке блестящего пола, мы снова встретились с уже знакомым охранником и сели в ожидающее нас vip-такси. Из-за утреннего наплыва автомобилей на улицах Лондона, мы двигались невыносимо медленно. Возле Хитроу[32] мы оказались лишь спустя тридцать пять минут после выезда.

Роланд расплатился с водителем картой, после чего мы уверенным шагом направились к стойке регистрации. Уже издалека завидев огромную очередь, я начала предвкушать все прелести пребывания в хвосте шеренги, когда Роланд вдруг свернул с назначенного направления, и мы оказались напротив стойки регистрации бизнес-класса. В сумме наша регистрация на рейс, сдача багажа и паспортный контроль едва ли заняли больше десяти минут. Оказавшись в зоне ожидания, я посмотрела на часы — до начала посадки на наш рейс оставалось немногим больше часа, а это значило, что мой ревущий от голода желудок можно было успеть набить чем-нибудь высококалорийным.

— Ладно, я схожу перекусить, — объявила я о своем решении своим спутникам. — Примерно через полчаса вернусь.

Около десяти минут я искала самый дешевый вариант завтрака, пока не наткнулась на популярный фастфуд. Решив, что если и вкушать фастфуд, тогда вкушать обязательно «самый-самый», я купила черный гамбургер, тем более он являлся блюдом дня, что автоматически делало его еще и самым дешевым. Со стороны черная булочка с расплавленным сыром черного цвета выглядела жутковато, но меня это не останавливало. Я взобралась на барный стул за небольшой эллипсообразный стол, развернула эту черную прелесть и поднесла её к носу, чтобы понюхать, как вдруг на моё плечо упала чья-то тяжелая рука.

— Аккуратно передайте это мне, — потребовал Роланд и выдернул из моих рук заветную булочку. — Как знал, что Вас нужно искать в фастфуде.

— Зачем меня искать? Эй, Вы что делаете? — возмутилась я, когда легким движением руки Олдридж запустил мой завтрак в рядом стоящую урну. — Класс. Вы только что оставили меня без обеда, ужина и завтрака, которых у меня не было со вчерашнего дня.

— Я взял Вас не для того, чтобы во время путешествия мне было кого спасать от отравления. Не создавайте мне проблем. Пойдемте, поедим в другом месте. Я тоже сегодня не завтракал.

Через пятнадцать минут мы сидели в небольшом ресторанчике и уплетали полноценный завтрак.

— Почему Вас не хотели отпускать Ваши родственники? — поинтересовался Олдридж, задав, наконец, вопрос, интригующий его на протяжении всего утра. — Это как-то связано с Мартином?

— Я никому не рассказывала о… Мартине. За исключением Сэм и Тэмми — они никому ничего не расскажут.

— Тогда в чем суть проблемы?

— Обычное, семейное недоразумение, — ушла от ответа я, и Роланд тактично не стал продолжать меня расспрашивать. Было заметно, что он с первого раза понял, что это дело действительно из разряда семейных разборок.

Мы вернулись к Доротее и Мартину за пять минут до начала посадки.

— Сказали, что вернетесь через полчаса, а ушли на час! — Возмутился мальчишка. — Хорошо, что мы с Доротеей умеем рационально мыслить и удосужились позавтракать дома, в отличие от вас обоих.

— «Рационально», «удосужились», — передразнил брата Роланд. — И где ты таких слов нахватался?

— Это всё твоя нянька. Она дурно на меня влияет, — ответил Мартин, когда мы почти подошли к пункту пропуска на борт, как вдруг я неожиданно для самой себя поняла, что боюсь чего-то, о чем еще мой мозг не успел догадаться. Я сделала глубокий вдох, затем не менее глубокий выдох и только после этого осознала, что помимо аблутофобии награждена еще и аэрофобией.

Пройдя мимо улыбающейся стюардессы, я вдруг почувствовала, как по моей спине пробежал холодок. Неожиданно мои руки начали трястись, и к горлу подступил комок паники. В очередной раз, сделав глубокий выдох, я отправилась вслед за Олдриджем, пытаясь отвлечься, рассматривая его широкую спину в светлом поло. Зайдя в салон, я села на указанное Роландом место и начала наблюдать за тем, как он укладывает свою ручную кладь на полку сверху. У меня в ушах слегка зазвенело, поэтому я не сразу услышала возмущенный голос Мартина.

— …вообще-то я, — только и смогла я расслышать отрывок заявления мальчика, стоящего сбоку от меня.

— Глория останется сидеть здесь, — ответил за меня Роланд. — Если ты хочешь сесть у окна — садись рядом с Доротеей.

— Оу, нет, я могу пересесть, — нервно захлопала ресницами я.

— Мартин? — многозначительно поднял бровь Олдридж.