Один год жизни

Декабрь принес по-настоящему сильные заморозки, покрыв озимые и прилегающий к ним сад густым инеем. Первое воскресенье Адвента[50] выпало как раз на самое начало декабря, и мама не смогла не упустить шанса вытащить меня из дородной скорлупы меланхолии, которой я всякий раз ограждала себя за пределами поместья Олдриджей, после тягостных попыток на протяжении всего дня «вносить радость» в жизнь Мартина. За полтора часа до рассвета, установив свою зажженную свечу Пророчества в ручной фонарь с прозрачными окошками, я взяла его за подвесную ручку в виде оловянного круга и вышла из дома вместе с мамой, чтобы присоединиться к потокам огней на улицах нашего городка. В детстве я с сестрами и братом обожали просыпаться в предрассветный час, чтобы с зажженными свечами отправиться в костел на роратную мессу[51]. Меня всегда завораживали отсвечивающие мерцания огней от свечей неизвестных мне людей, которые, как и я, в предутренний час направляются на службу. Мне нравилось нести свою свечу, нравилось улыбаться незнакомым людям, идущим по другой стороне узкой улочки, но больше всего мне нравилось, что мы ходили на этот праздник всей семьей. Совместные походы в нашей семье большой редкостью, так как загородные поездки не удавались из-за количества членов семьи, а прогулки по городу с четырьмя маленькими детьми родители считали изнурительными. Потом дети повзрослели и всё пошло наперекосяк: Дэниел и Линда погибли, Тэмми отстранилась от семьи, а я уехала в Лондон, чтобы стать медиком. В итоге, последние шесть лет я не принимала участия в Святой Мессе, о чем каждый год искренне сожалела. В этом году тоже не всё было идеально. По непонятной мне причине, со мной пошла только мама, что меня огорчило, но встретившись в костеле с Эмметом и Эмилией, Риком и Тэмми, которая провела ночь со своим женихом, по моей душе снова разлилось мягкое тепло. Встав рядом со счастливыми парочками, занявшими нам места, я улыбнулась сама себе и растворилась в праздничных песнопениях… Каждый раз, испаряясь на праздничных службах, я приходила в себя лишь по их завершении…

Когда с рассветом мы все вместе отправились домой, я поняла, что впервые за прошедшие полгода мне стало хорошо, не смотря ни на что… Не смотря на то, что Мартина скоро не станет. Но это был не эгоизм — это была искренняя вера в то, что с Мартином обязательно всё будет хорошо, пусть даже не в том мире, в котором живу я.

* * *

Я была удивлена тому, что отец и дед, под чутким руководством бабушки, приготовили замечательный праздничный завтрак, больше походивший на обед (большинство блюд было приготовлено мамой еще с вечера). Впервые за последние три или даже четыре месяца, нас снова собралось так много — десять человек и два щенка, и все в поисках столовых приборов. Я единственная вспомнила о том, что следует выставить на подоконник гостиной «световую арку» в виде старинного канделябра прадеда по папиной линии, поэтому именно я отправилась искать его в шкафчике, стоящем у выхода в задний двор. В этот момент, в еще большее удивление, нежели шикарный завтрак, меня вогнал звонок в дверь.

— Гости? В такое время все сидят по домам, — хмыкнула я, идя к двери с разваливающимся канделябром в руках, пока остальные зависли между кухней и гостиной, вдыхая ароматы праздничных блюд.

— А вот и я-я-я! — радостно прокричала мне в лицо Сэм, мгновенно вогнав меня в икоту, после чего со всех сил обняла меня, обдав мой силуэт морозным воздухом. — Я привезла первый снег!

— И в правду снег идет, — задыхаясь в объятьях Саманты, отозвалась я, глядя на то, как белые точки мягко летят вниз, рассекая мрачную серость. — Поэтому, может лучше ты переступишь порог, и мы закроем дверь?

— Подожди, еще рано, впусти остальных, — встав слева от меня и положив на меня свою правую руку, радостно прогремела тетя, рыжий цвет волос которой казался лучиком света в беспросветной серости нашей улицы.

— Ты кого-то… — начала я, но вдруг прячущиеся слева от крыльца гости показались, и моя икота мгновенно исчезла. — Привела.

— Тада-а-ам, — радостно подпрыгнул ко мне Мартин в своем черном пальто, которое стоило как половина нашего дома. Округлившимися глазами я посмотрела на широко улыбающегося мальчика, потом перевела взгляд на Роланда и, тяжело вздохнув, ошарашено выдала:

— Нам снова не хватит стаканов.

Глава 73

— Неужели я и вправду пребывала в столь ужасном состоянии, что Вы решили пригласить Олдриджей? — почти вслух возмущалась я в сторону мамы, стоя у выхода в задний двор, пока общие возгласы, доносящиеся из кухни, буквально вгоняли меня в глухоту.

— Дорогая, ты начала по вечерам есть арахисовое масло и смотреть «Топ-модель собака», а ведь и то и другое ты не перевариваешь, — пожала плечами мама, в тщетной попытке оправдать решение отца, который минуту назад отказался выйти со мной на диалог.

— Это чистая правда, — скрестив руки на груди, заметила Сэм и облокотилась о стену напротив меня, — твой организм и вправду не переваривает ни арахисовое масло, ни одетых в шмотки щенков, так как их наряды стоят больше, чем твои носки.