Один год жизни

— Главное, чтобы он определился с тобой, — многозначительно заявила Сэм, посмотрев на Роланда, который вдруг специально отвлекся, сделав вид, будто не услышал слов моей безбашенной тётки. — Он-то за тебя и бу-уке-ет вытащит, — уже прошептав мне на ухо, ухмыльнулась Сэм. Обиженно отмахнувшись от издевок рыжеволосой, я вернулась к Тэмми, которая искренне расстроилась тому, что белые розы отошли не мне.

Перед самым отъездом молодых, Фердинанд и Алисса преподнесли молодоженам необычный подарок — денежный цветок из купюр номиналом в пятьсот долларов, бутон которого состоял минимум из двух дюжин баксов.

— Фальшивые? — слишком громко поинтересовался наш отец, на что все засмеялись, а я прикинулась невменяемой, чтобы не раскраснеться от стыда.

Рик и Тэмми уехали в девять часов вечера, после чего гости начали расходиться. Новобрачных уже ждал забронированный номер в Milestone Hotel Kensington, откуда они должны были поутру отправиться в аэропорт и перелететь через океан. На протяжении всей своей жизни Тэмми никогда не выезжала за пределы нашего маленького городка, за исключением редких вылазок в Лондон. Было совершенно очевидно, что она взволнована предстоящим путешествием и новой жизнью. Не знаю почему, но теперь в её счастье я была больше уверена, нежели в счастье Эмилии.

Отправив родственников домой, я решила задержаться, чтобы уложить Мартина спать, так как у Доротеи был сегодня отгул — к ней неожиданно приехала нерадивая дочь. Естественно неугомонная Сэм осталась со мной, не смотря на все мои уговоры покинуть поместье прежде, чем Роланд, уже после окончания празднества, обнаружит под крышей своего дома свою соперницу по свадебному конкурсу.

— Ты не выиграла букет лишь потому, что ни один здравомыслящий мужчина не женится на рыжеволосой, — заявил Саманте Мартин, уже переодетый в пижаму и направлявшийся в ванную, чтобы почистить зубы.

— Какой милый мальчик, — сквозь зубы выдавила Сэм.

— Я имел в виду, что рыжие — темпераментные, — уже из ванной, громко прокомментировал свои слова Мартин. — Мужчины не любят женщин с пылким темпераментом. Они любят чувствовать себя яркими и ненавидят блекнуть на фоне своей женщины. Это всё равно, что быть рамкой для искусной картины. Ты же настолько яркая, что едва ли найдется мужчина, который согласится быть твоей собственной рамкой.

— И как ты с ним справляешься? — шепотом поинтересовалась у меня Сэм.

— У него весьма живой ум, — прошептала в ответ я. — Он всегда говорит то, что думает, даже не стараясь скрыть свои эмоции перед незнакомым ему человеком.

— Хватит шептаться, — прокричал из ванной мальчик. — Меня это из себя выводит и заставляет терять остатки симпатии к рыжеволосой.

— Ладно-ладно, — в ответ прокричала Сэм, после чего шепотом добавила. — Тоже мне, раздражительный персонаж.

Я улыбнулась в ответ на веселый шепоток Саманты, заглянув в её голубые глаза. Она и вправду была картиной — красивой и завораживающей. Хотя Сэм и обладала натуральными рыжими волосами с причудливым отливом, на её лице не было ни единой веснушки, а белоснежная кожа отливала аристократизмом. Но самой главной фишкой её персоны было то, что в свои года она выглядела студенткой четвертого курса — не старше.

Мы с Сэм поправляли подушки на диване в гостиной, когда неожиданно из ванной раздался душераздирающий стон, после которого последовал глухой звук упавшего тела. Сорвавшись с места, я побежала в ванную, по пути едва не опрокинув аквариум с Гектором. Лежа на темно-матовом кафеле, Мартин дергался в конвульсиях, буквально врезаясь затылком в пол. Я начала искать хоть что-нибудь, что можно было бы подложить ему под голову, когда Сэм протянула мне валик из скрученного махрового полотенца.

— У него кровь! — закричала я, впервые увидев кровотечение изо рта мальчика. — Почему у него изо рта идет кровь?! Раньше такого не было!

— Успокойся, — призвала меня Сэм. — Ты ведь недомедик, пошевели мозгами… Наверное, он прикусил язык.

Я засекла время на экране своего разбитого телефона. На сей раз приступ длился на пять секунд меньше предыдущего — всего тридцать две секунды. Однако, у Мартина впервые произошло самопроизвольное опорожнение мочевого пузыря. Это случилось на двадцать четвертой секунде.

Сэм нервно наблюдала за тем, как после припадка я помогала Мартину сориентироваться в пространстве, совершенно не обращая внимания на лужу мочи под своими коленями. Уже через минуту после того, как Мартин понял, что он «всего лишь потерял сознание» и пролил воду на свои штаны, мне пришлось попросить Сэм выйти, чтобы я смогла помочь мальчику снять пижаму и принять душ.

Уложив Мартина в постель и убедившись в том, что он заснул, я принялась за протирание мочи на полу в ванной, ползая на четвереньках, так как не смогла найти швабру.