Один на льдине

После отбоя в ПКТ зек может лежать на полке до пяти часов утра. Потом полка закрывается на замок и зек целый день или стоит, или сидит на лавке за столом. Нахождение в изоляции, отсутствие работы, до отупения однообразная жизнь — это тяжелейшее наказание для зеков. Поэтому они стараются избегать такого наказания. Еще и месяца не прошло, как Захар вышел из ПКТ, и перспектива снова попасть туда из-за какого-то наркотика его явно не обрадовала. Ему стало жалко себя. Обдумав все за и против, он решил признаться:

— Мне вчера одну дозу дури дал Крученый.

Протянув Захару сигарету, которую тот жадно схватил и прикурил от его зажигалки, Запекайло, довольный результатом беседы, произнес:

— Вот видишь, Захар, как быстро и легко ты пролетел мимо ПКТ. Если расскажешь мне, где Крученый достает наркоту, то можешь и мимо ШИЗО так же легко проскочить.

— Хорошего, начальник, понемногу, отсижу уж я в ШИЗО весь свой положенный срок. Я не хочу, чтобы братва стала принимать меня за твоего любимчика. Без всякого блата я тебе могу сказать, что у Крученого наркоты столько, сколько ему надо. Он не простой зек, а законник, поэтому все запасы братвы нашей хаты находятся в его пользовании.

— Такая зеленая сопля, а за бабки выкарабкался в законники. А ты, махровый, заслуженный рецидивист, вынужден подбирать крохи с его стола, — играя на самолюбии Захара, усмехнулся Запекайло.

— То-то и оно, это меня самого бесит! Вот почему под кайфом так и хочется всем скотам глотки перегрызть!

— Крученому тебе никогда не удастся перегрызть глотку, а вот с моей помощью и такое может получиться.

— Я, кум, на вашу фирму никогда не работал и работать не собираюсь.

— Но Крученого ты мне сейчас сдал…

— Ты, кум, без моей подсказки отлично знаешь, почему у Крученого всегда нос в табаке и полный карман бабок. Но он тебе не по зубам. Ты можешь давить и съедать только таких тараканов, как я.

— В том, что так получается, вы, зеки, должны винить в первую очередь самих себя.

— А мы-то в чем виноваты?

— Вы же не даете его нам на съедение, постоянно выгораживаете.

— Никому не хочется из-за такой зелени рисковать своим чердаком. К тому же он находится под защитой правил воровской жизни.

— Которые такие пацаны, как он, за свои бабки крутят, вертят и изменяют, как хотят.

— То меня не касается. Эти дебри не для моего ума.

После разговора с Захаром Запекайло пообщался еще с четырьмя нарушителями. Только после такого «вступления» он позвал в кабинет своего агента Владимира Ильича Сероухова, пятидесятилетнего усатого блондина плотного телосложения, с округлыми бедрами, по кличке Серко.

Беседа опера с агентом была долгой.

— …Владимир Ильич, по имеющимся у меня сведениям, Крученый здорово портит погоду в нашей хате, — начал Запекайло.

— Еще как, — подтвердил тот.

— Мы можем поумерить его мальчишеский пыл, чтобы он вел себя более скромно?

— Я уже думал над этой проблемой. Считаю, что она нам по силам.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Крученый сейчас увлекся одной молодой курочкой из моего курятника. Между ними прямо любовь.

— Ничего нового для меня тут нет. Я даже знаю его подружку Зорьку.

— Я тоже знаю, что их отношения для тебя не секрет, на то ты и кум. Но ты не знаешь, что Крученый целует Зорьку, как девку.

— Не может быть! — воскликнул удивленный Запекайло.

Если зек «дружит» с петухом, то в случившемся нет ничего предосудительного и он у окружающих не вызывает осуждения. Но если он опускается в общении с петухом до поцелуя, то сам становится петухом, с которым уважающий себя зек не только не будет здороваться, а даже не сядет за один стол. Насмешки, оскорбления и унижение ожидают такого человека. И если он в ранге воровского авторитета, то после этого становится изгоем.

Все это мгновенно понял Запекайло.

— …Но как доказать такую связь Крученого с Зорькой?

— Ты приносишь мне фотоаппарат. Я его отдаю одному из новеньких, которого обидел Крученый. Зорька расскажет ему о месте встречи с Крученым, а остальное — дело техники.

— Зорька захочет оказать нам такую услугу? А вдруг откажется?

— Я ведь главный в курятнике, поэтому не подчиниться моей воле она не может.

— Понятно! Но остается еще одна проблема.

— Какая?

— Ну зафиксируем мы на пленку любовный поцелуй Крученого с Зорькой, а кому поручим раскрутку этой компры перед зеками?

— Есть у меня на примете такой человек…

— Кто он такой?

— Из новеньких, но авторитетный и крутой.

— Как его дразнят?

— Влас.

— Я его знаю. Мне только не понятно, зачем Власу раскручивать нашу затею.