Один на миллион

Помнишь последнюю сцену, когда пес наконец…

…

Вот, тут примерно то же самое. Луиза бросает свои пакеты и со всех ног мчится ко мне, как та собака, которая наконец-то добралась до дома, со стертыми за тысячу миль лапами.

…

Да, верно. Мы расстались при очень печальных обстоятельствах. Но Луиза умела перекраивать реальность, как некоторые люди перешивают платье. И вот она стоит передо мной, в этом самом дворе у дома Рэндалла, радуется, что видит меня, и повторяет: «Я так скучала, я так скучала».

…

Она как будто совсем забыла про поцелуй Иуды. Как будто ничего и не было — раз, и нет. Подумай, сколько слез я из-за этого пролила.

…

Можно только гадать, потому что я никогда не обсуждала с ней это. Думаю, что с годами она стала больше похожа на меня.

…

Одинокая женщина. И здоровье пошаливает. Может, ей требовалась подруга.

…

Подумай только. Она выбрала меня дважды. Я так тосковала после ее ухода.

…

Туда, куда все люди уходят. К Всевышнему.

…

Я хочу сказать… хочу сказать: «Она умерла». Я так тосковала после того, как она умерла.

…

Ну, слушай, мы часто ходили в кино, иногда с другими дамами. Луиза любила Роберта Редфорда, особенно когда он снимался без рубашки. Порой мы засиживались допоздна, переделывали концовки у фильмов. Луиза в запале хватала то швабру, то рукавицу, то блюдце. В общем, все было как на ее уроках по Шекспиру.

…

Конечно, замечательно. И во время пребывания в Лестере одна Луиза считала меня одушевленным существом. Ах да, и еще птицы!

…

Однажды мы поехали в Техас во время весеннего перелета птиц. Заплатила за поездку я, а Луиза вела автомобиль. Когда доехали до места, мы наняли великолепного проводника, который показал нам множество птиц, а в последний день… Боже, я ведь не вспоминала об этом столько лет.

…

Гид остановил машину на пыльной обочине. Луиза сидела на переднем сиденье, она совершенно упускала из виду, что красавчик-гид относится к нам как к пожилым дамам. «Мы ведь пожилые дамы, Лу», — заметила я, на что она ответила: — «Говори за себя. По-моему, этот молодой человек от меня без ума».

…

Она люто ненавидела то, что стареет. Она уже болела в ту пору, но мы об этом еще не знали. Ковыляла на несгибающихся ногах, капризная и без капли прежнего обаяния, но все равно мнила себя неотразимой и ждала, что к ней будут относиться как к новой Клеопатре.

…

Ну, гид помог нам выйти из машины, а мы понятия не имели, что у него на уме. Самая обычная местность, ничего скучнее я в жизни не видела.

…

Забор из проволочной сетки, за ним — пастбище, такие картины на каждом шагу встречаются в Техасе, если не считать того, что в сотне ярдов виднелся Мексиканский залив, а перед ним сгрудились прибитые ветром домишки, они словно умоляли, чтоб их поскорее смыло водой. Наш гид что-то прошептал, но у Луизы заложило уши, и она его не расслышала.

…

Я подумала, может, он помолиться вышел. У них в Техасе всего можно ожидать. Но когда мы посмотрели в ту сторону, куда он указывал, мы просто обомлели. Разинули рты и стояли. Это было что-то невероятное.

…

Во время перелета у птиц кончаются силы, и они, измученные, отощавшие, голодные, буквально падают с неба на землю. Немногие люди видели это своими глазами, а мы увидели, там, на пыльной техасской обочине.

…

Колибри! Повсюду были колибри! Отдыхали на заборе, на траве, в пыли. Один колибри спланировал гиду на козырек кепки и переливался там, как бриллиант. Парень замер, перестал дышать, чтобы не вспугнуть его, а всё новые и новые колибри летели и летели, они преодолели залив, полный опасностей, и вот под ними впервые за пять сотен миль показалась суша. На каждом, буквально на каждом цветке вдоль пыльной обочины сидел колибри, пил нектар и никак не мог утолить свою жажду.

…

Вот какой подарок сделала мне Луиза на всю жизнь.

…

Уж не знаю, сколько времени мы там простояли. Не могли оторваться — как будто стали свидетелями сотворения мира, ей-богу.

…

Нет, не чудо — просто природа за своей работой. Чудо — то, что я не сидела у себя в гостиной и не смотрела «Колесо фортуны», как обычно, ведь так бы и продолжалось, не сведи меня Господь Всемогущий с Луизой на Сибли-стрит в городе Портленд, штат Мэн, через двадцать с лишним лет после того, как я решила, что потеряла ее навсегда.

…

Они исчезли. С колибри всегда так. Внезапно появятся — и внезапно исчезнут, как в фокусе волшебника. Представь себе: тысяча колибри с рубиновыми горлышками падает с неба прямо на нас, на двух пожилых леди, которые не могут поверить своим глазам.

…

Считать стала Луиза. Вцепилась мне в руку и сжимала ее всякий раз, когда появлялся новый колибри. У меня рука потом еще долго болела.

…

Нет, это было приятно. Мне стало казаться, что эти колибри мне приснились, а боль в руке напоминала, что они были на самом деле.

…

Через два года.

…

От рака костей. Она переехала ко мне после того, как риелторша обманула ее с домом.

…

Да, ухаживала. Я ухаживала за ней до самой смерти. В этом самом доме. И знаешь, что самое занятное?

…