Один на миллион

Я не умею закатывать эффектные сцены. Луиза, та выдернула бы лестницу из-под мистера Финна.

…

Я тоже не прочь! Я б даже заплатила, чтобы посмотреть на этакий спектакль! Угадай, что было дальше? Тем же вечером я отыскала портплед[18] с книгами, которые забрала из дома на Вудфорд-стрит. И как ты думаешь, что среди них оказалось?

…

Верно! Причем в прекрасном состоянии. Та самая книжка, которую подарила мне когда-то Мод-Люси.

…

Про девочку-сироту со скандальным происхождением. И про ее мать, даму из высшего общества, которая опозорила себя и всю жизнь притворялась.

…

Может быть. Там куча драматических смертей. Один человек даже бросился в огонь ни с того ни с сего. Так на чем я остановилась?

…

Ах, да. На этот раз в историю оказался замешан ученик Мортон. Тоже старшеклассник, рыжий симпатяга, очень рослый для своих лет. И на этот раз разубедить родителей не удалось.

…

Потому что мистер Финн, при всех своих мерзких качествах, говорить умел не хуже Луизы, такой же златоуст, ни в чем ей не уступал.

…

Родители были такие, ты себе не представляешь. Оба доктора. «Я доктор Мортон», — представлялась жена. У нее была очень высокообразованная манера говорить, такая ледяная. Я боялась, что у меня ресницы обледенеют и отвалятся.

…

Я вела протокол и старалась оставаться невидимкой — этому я хорошо научилась за свою жизнь, — а вокруг разыгрывался совершенно неприличный скандал.

…

Всем было наплевать, что мальчик Мортон все отрицает. Луиза объяснила попечителям, что мистер Финн люто ее ненавидит, а все обвинения высосал из предыдущей истории, в которой она целиком и полностью признана неповинной. Ее тоже никто не слушал. Присутствовали два члена попечительского совета, богатые господа, которые любили академию Лестера больше, чем Бога.

…

Один железнодорожный магнат, а другой управляющий банка.

…

Не помню. Пусть будут мистер Начищенные Ботинки и мистер Шелковый Галстук. У одного еще были огромные зубы. Доктор Валентайн, разумеется, тоже присутствовал, и мистер Финн, сильно взволнованный, и ученик Мортон с огромными зелеными глазами, и его ужасные родители-доктора. Важные спонсоры, что, конечно, меняло дело.

…

«Мы знаем то, что мы знаем». Вот что они твердили, без конца одно и то же. Я даже перестала записывать.

…

В какой-то момент — не помню, в какой, — все сошлись на том, что если Луиза покинет академию Лестера прямо сейчас, то ее характеристика останется незапятнанной. Я так и записала: «незапятнанной».

…

Конечно, нет. Неужели ты думаешь, что такой человек, как Луиза, согласится на такую сделку?

…

Она… тут произошло то, о чем я не хочу…

…

Короче, Луиза схватила меня за руку, выдернула из-за стола и объявила: «Я полагаю, никто не сомневается в безупречной репутации мисс Виткус. Мисс Виткус посещала мой семинар по понедельникам в течение трех лет без перерыва. Уверена, ей есть что сказать в мою защиту».

…

Растерялась — не то слово. Меня как обухом по голове ударили. На случай, если ты сам не понял — а ты умный мальчик и наверняка все понял, — скажу, что в академии Лестера ко мне относились как к предмету мебели. Примерно как к удобному деревянному стулу.

…

Спасибо. Хороший стул важен, конечно, но это все равно стул. Никто, кроме Луизы, ничего обо мне не знал.

…

Например, в сквере перед академией Лестера лежала гранитная плита с именами юношей из Мэна, убитых на войне, но никто не знал, что среди этих мальчиков и мой Фрэнки.

…

Просто я молилась за моего Фрэнки каждый раз, когда проходила мимо этой плиты на работу. И вдруг я оказываюсь в центре внимания, Луиза трясет меня, как призового поросенка. «Мисс Виткус, — требует она. — Убедите этих людей, что я порядочная женщина и что мистер Финн — лживый-известно-кто. Убедите их, пожалуйста!»

…

Мне то же самое пришло в голову! Странно, конечно, учитывая все обстоятельства — вот я стою перед этими рассерженными людьми, которые платят мне зарплату, все мои бумажки рассыпались по полу, а первая мысль, которая пришла мне в голову, — Луиза перепутала глаголы «убеждать» и «побуждать». Похоже, под бравадой она скрывает растерянность — других объяснений у меня не было.

…

Мистер Начищенные Ботинки посмотрел на меня, скосив глаза. «Вы можете что-нибудь сказать?» — спросил он меня. Подразумевалось, что я отвечу «нет». Что может сказать стул?

…

Все ждали. И доктор Валентайн, и мистер Финн, и мистер Начищенные Ботинки, и мистер Шелковый Галстук, и доктор Мортон, и леди доктор Мортон, и ученик Мортон. И Луиза, конечно. Они ждали и ждали, а я стояла и стояла, немая, как пробка.

…

Потому что я вспоминала тот день, когда Луиза прочитала несколько неприличных стихотворений Джона Донна — это английский поэт, он уже умер, — сидя на столе, положив ногу на ногу, как Лорен Бэколл, когда просит у Хэмфри Богарта прикурить.

…

Киноактриса сороковых годов.

…

«Иметь и не иметь», он вышел первым, по-моему. Потом «Секретный агент», номер два. Я видела все. «Глубокий сон», конечно. И «Ки-Ларго».

…

Ну, хватит с тебя этих четырех. Давай ограничимся этим.

…

Они все еще ждали. Особенно доктор Валентайн.

…