Один путь (ЛП)

По мере того, как деревенская обстановка переходила от дубов с их оранжевыми и золотыми листьями к городскому пейзажу, я знал, что действительно покидал свой маленький пузырь в реабилитационном центре и возвращался в реальный мир. В мир, где мой отец баллотировался в президенты. Сегодняшняя ночь решит, как сложится наша дальнейшая жизнь.

Конечно, были и другие выборы. До того, как стать губернатором Иллинойса, он был сенатором, членом совета и еще на куче других постов. Но этот был больше. И это первый раз, когда я был трезв для одного из этих политических собраний.

Если я не мог пить или кайфовать, мне нужно что-то, чтобы успокоить нервы.

— Водитель, сможешь выехать на следующий съезд в Фуллертон? — крикнул я, хотя находился всего в нескольких футах от него и был уверен, что он меня слышал.

— Простите, мистер Чапмен? — он уставился на меня в зеркало заднего вида.

— Я хочу немного перекусить, прежде чем мы отправимся на военно-морской пирс. Еда, которую там подают, полное дерьмо.

Водитель торжественно кивнул.

— Уверен, что мы можем туда заехать. У нас есть немного времени. Я дам знать Вашим братьям.

— Да, хорошо, сверни на этом съезде и направляйся в сторону Бельмонта. Это блинная.

Я не хотел обсуждать его разговор с моими братьями, как будто я был каким-то ребенком, которого нужно охранять на каждом шагу.

Водитель поднял бровь.

— Блинная?

— Да. Слышал о ней?

— Да, сэр. Просто это не похоже на то место, где многие люди хотели бы поесть. Или пойти туда перед выборами.

Я рассмеялся.

— Да. Знаю, что это притон наркоманов, но у них отличные блины, веришь ты или нет. Так что, едем туда?

Он снова кивнул.

— Как пожелаете, сэр.

Когда-то блинная, возможно, и была приличным местом, но теперь она выглядела как жалкое подобие прежнего меня. Неоновая вывеска освещена лишь наполовину, поэтому на ней было написано «TH AKE HO» (прим. переводчика — по английский полностью пишется «The Pancake House»), а человек, переворачивающий блин рядом с ней, замирал каждые несколько секунд, так что это больше походило на припадок, чем на приготовление пищи. Красный навес был более оранжевым и выцветшим, чем все остальное, и находился между магазинами игрушек для взрослых и головных уборов.

Идеально подходил для голодного наркомана под кайфом. Или парня, которому просто нужно было на время выбросить все из головы.

Водитель подъехал к зданию, и несколько парней, курящих у входа, уставились на роскошный автомобиль.

Я открыл дверцу и посмотрел на водителя.

— Ты идешь, Дживс? — я не знал, было ли это его настоящее имя, но оно звучало прикольно.

— Нет, сэр. Я не голоден. Подожду Вас здесь.

Я пожал плечами и вылез из машины.

— Как хочешь, приятель.

Единственная причина, по которой люди действительно приходили в это место, заключалась в том, что они были под кайфом и нуждались в углеводах. Я не был под кайфом и задавался вопросом, будут ли блины на самом деле вкусными, когда я буду трезв.

Я занял кабинку у входа в ресторан. Стены были выложены синей плиткой с черно-белыми фотографиями другой эпохи в Чикаго. Время, когда был сухой закон, и мафия управляла городом. Теперь, иногда я задавался вопросом, насколько чистыми были политики. Даже мой отец. Он сказал, что хочет лучшего для народа, но я всегда думал, что он просто еще одна марионетка для Республиканской партии.

— Ты выглядишь так, будто тебе не помешает выпить или съесть тарелку блинчиков, — произнес прокуренный голос.

Мой взгляд скользнул вверх по высоким кедам и еще дальше — к черному платью официантки в стиле раннего рока с красными пуговицами спереди и широким красным воротником, который демонстрировал обширные чернильные каракули на ее груди и руках.

— Слушай, я вижу, что ты пялишься на мои сиськи или на их отсутствие, но мне неинтересно трахаться с тобой. Так что, либо делай заказ, либо убирайся к черту, — сказала она, жуя жвачку.

Я покачал головой и улыбнулся, наконец-то встретившись с ее глазами, которые определенно были покрыты слишком большим количеством косметики. Но у нее имелась чертовски удивительная пара зеленых глаз, спрятанных за черной челкой.

— Нет, я не пялился на твои сиськи, а просто восхищался произведениями искусства. — Я кивнул в сторону рисунка, который змеился вверх от ее запястья.

— Ох. — Ее красные губы сложились в идеальную букву «О», когда она уставилась на татуировку, как будто никогда раньше ее не видела. — Да. Извини, я просто защищаюсь от всех этих долбаных торчков, которые пытаются сделать еще одну зарубку на кровати.

Я рассмеялся.

— А разве не все мы такие? — я быстро снял куртку и закатал рукава, показывая чернила, которые покрывали мои руки. Мне редко удавалось показать их на публике. Папа всегда хотел, чтобы я закрывал их.

Она кивнула, поправив свой темно-красный хвост.

— У тебя тоже неплохие рисунки.

— Да, я начал с первого курса в колледже, а потом пошел дальше. Они стали продолжением меня.

Она улыбнулась.