Один счастливый вампир

— Николь, — жалобно протянула Пьерина. — Это смешно. Ты не нанимаешь кого-то, а потом делаешь эту работу сама. И я просто дразнила. Я имею в виду, я уверена, что он на самом деле не будет копаться в них. Если это старик, то он уже много чего перестирал в прачечной, и едва будет интересоваться твоими трусиками.

— Верно, — пробормотала Николь, но подумала, что она по-прежнему продолжит заниматься стиркой белья. Теперь почти все ее трусики и лифчики были из простого белого хлопка. «Довольно скучно», — подумала она, но она бросила все эти кружевные шалости, когда ушла от Родольфо. «Секс — вот как он ее поймал: отличный секс, сладкие слова и пустые обещания, произнесенные с сексуальным акцентом. Теперь она была против всего этого. Следующий мужчина, с которым она переспит, если она еще когда-нибудь побеспокоится об этом, будет милым, нормальным, приземленным канадским мальчиком. Ни акцента, ни экзотических мест, которые могли бы помочь в его романтических отношениях с ней, ни сексуальных пеньюаров, ни сумасшедшего обезьяньего секса, который снес бы ей голову и оставил ее безмозглой дурочкой и легкой мишенью». Николь подчеркнула это молчаливое замечание, с размаху захлопнув дверцу стиральной машины. К несчастью, благодаря этому ее локоть задел несколько тарелок на сушилке рядом со стиральной машиной, и они полетели на пол с грохотом разбитого стекла.

— Дерьмо, — пробормотала она, когда Пьерина закричала ей в ухо.

— Что это было? Ты в порядке? Что случилось?

— Я в порядке, — заверила она ее со вздохом и сухо добавила: — А моя посуда… нет. Я опрокинула на пол две миски и три стакана. Они разбились вдребезги.

— О, милая. Смотри! Если бы ты оставила все эконому, этого бы не случилось.

— Да, — согласилась она, но подумала, что этого не случилось бы, если бы она оставила их на кухне перед тем, как войти сюда, или если бы телефон не зазвонил, или если бы она была более осторожна. В основном, если бы она использовала свою голову. Последняя мысль вылетела у нее из головы с глубоким голосом с итальянским акцентом. «Мило», — подумала она. Год консультаций, а критика Родольфо все еще крутилась у нее в голове. Стиснув зубы, Николь схватила мусорное ведро рядом с сушилкой, опустилась на колени перед осколками, включила громкую связь и поставила телефон на пол, чтобы освободить руки и убрать беспорядок.

— Итак, чему я обязана этим звонком? — спросила Николь, осторожно собирая большие осколки стекла.

— Я как раз думал о тебе… и мама упомянула, что Маргарет проходила сортировать фотографии Кристиана и Кэролин, чтобы решить, какую из них использовать для портрета, и осталась на ночь, поэтому я подумала, что узнаю, как все прошло.

Николь слабо улыбнулась. — Хорошо. Мы выбрали фотографию, и я сделала грубый набросок, — сказала она, а затем добавила: — Маргарет все еще пытается убедить меня, что мне не нужно придерживаться временных рамок и рисовать Кристиана и Кэролин сразу же, но я бы предпочла бы это сделать и вычеркнуть из моего списка запланированной работы.

— Она знает, как ты занята, дорогая. Она пытается немного облегчить твою ношу, — мягко сказала Пьерина.

— Да, но именно работа помогает мне не думать слишком много, и сейчас это хорошо. Так что я не против сумасшедшего графика, который у меня сейчас. Однако, — быстро добавила она, почувствовав, что Пьерина готовится к лекции, — я отказываюсь от многих будущих работ, чтобы вернуться к более управляемому графику в следующем году. Я думаю, к тому времени развод будет закончен, я переживу худшее, и общение может вернуться в поле моего зрения, по крайней мере, с подругами.

— Ты должна вернуться сюда, — торжественно произнесла Пьерина. — Я скучаю по тебе, и я могла бы вытаскивать тебя в кинотеатр и…

— Возможно, в будущем, Пьерина, — тихо перебила Николь. — Но мне нужен, по крайней мере, год, чтобы собраться с мыслями, прежде чем принимать серьезные решения.

— Я понимаю, — неохотно сказала Пьерина.

— Кроме того, мы должны воспользоваться тем, что я здесь живу, — предложила Николь. — Ты можешь приехать, а мы сможем…

Она поморщилась, не зная, что они могут сделать. Она понятия не имела, что делать в Оттаве. Во время замужества ее жизнь была довольно уединенной. Она работала, вот и все. — Ну, я знаю, что зимой на реке можно кататься на коньках, — сказала она наконец-то и поспешила дальше, — но мы могли бы проводить выходные для девочек. Мы могли бы даже позвать наших матерей. И пригласи Маргарет, она очень милая.

— Да, — согласилась Пьерина. — Мне всегда нравилась Маргарет. Она всегда была так добра к нам, когда мы росли, и мама привезла нас к себе.