Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)

В середине ночи я очнулся от скрипа отворяемой двери и стал напряженно всматриваться в темноту. Вдруг я заметил, как в образовавшуюся щель вошла прозрачная светящаяся сущность. По моему телу пробежала холодная волна озноба, и страх закрался в сердце. Сущность была соткана из голубоватого тумана. Ее светящиеся глаза скользнули мимо меня и остановились на одном из знаков, висевших на стене. В комнате разлился тонкий аромат цветущего жасмина, в лунном полумраке отчетливо различался светлый утонченный Лик. Заметив на себе пристальный взгляд, она выскользнула в дверь. Я поднялся и по шаткой деревянной лестнице взобрался в мансарду к Джи.

   – Я только что встретил потустороннее существо, – взволнованно выпалил я.

   Он оторвал взгляд от пожелтевшей рукописи и произнес:

   – Надеюсь, ты больше не сомневаешься в том, что оказался на перекрестке бесконечностей?

   – Мой ум не доверяет вашим словам.

   – Потому что твоей душе не хватает внутреннего огня.

 – Как же его приобрести?

   – Мне трудно бороться с твоим скептицизмом. Может быть, то, что я тебе сейчас прочитаю, натолкнет тебя на понимание:

       “Когда Иисуса распяли, то Пилат прибил к кресту доску, на которой была надпись: “Иисус из Назарета, Царь Иудейский”. Но рыцари Розы и Креста расшифровывают иначе: “Огнем природа обновляется вся”.

       Тут возникает тема внутреннего огня: огонь требует постоянной жертвы, иначе без дров нашей души, которыми является борьба с семью смертными грехами, внутренний огонь погаснет. Жертва является единственным питанием для огня. Каждый день мы можем жертвовать своими страстями, ленью, временем и энергией для поддержания огня в алхимической печи нашего сердца. На каждый удар сердца надо повторять: “В нас царствует Иисус”, – на латинском языке это звучит так: “In nobis regnat Jesus”.

       Сердце – носитель огня, который рождается в крови. Сердце привлекает токи Иисуса. Настоящий Христианин становится носителем импульса Христа, который является новым Адамом Кадмоном для всего передового человечества; это новый микрокосмос, который на собственной жертве, на алхимическом огне начинает проплавлять руду своей души, принося себя в жертву для поднятия падшей Вселенной, для восстановления своего первородства.

      Обычные люди, называющие себя христианами, являются бутафорными фигурами на сцене жизни, но даже и в таком виде они в какой-то степени могут быть нашими союзниками”.

   – Мне трудно будет разжечь огонь в своей душе, ибо я не привык приносить жертвы, – сокрушенно ответил я. – Не могли бы вы мне подсказать, с чего начать мне первую жертву?

   Джи встал и несколько раз прошелся по комнате.

   – Я предлагаю тебе самому подумать над этим вопросом, – серьезно ответил он. – Какие-то вопросы ты должен решить сам.

   Я сконфуженно попятился к двери и, не попрощавшись, стал спускаться в темноте по узкой лестнице. Засыпая, я все думал, чем же мне пожертвовать, чтобы разжечь внутренний огонь.

   На следующий день, заглянув в пустые кухонные ящики, я понял, что надо идти в магазин, который находился в сером деревянном домишке, сиротливо стоящем у проселочной дороги.

   “Пусть это будет моей первой сознательной жертвой”, – подумал я.

   Взяв со стула старенькую сумку для продуктов, я направился за покупками. У дверей магазина стояли куры и настороженно ожидали от людей хлебных крошек. В сельпо продавались лишь слежавшиеся макароны да плесневелый горох. Хлеб еще не привезли.

   – Нет ли у вас чего-нибудь более съедобного? – недовольно спросил я.

   Толстая продавщица в сером потертом халате раздраженно ответила:

   – Продукты надо везти с собой из Москвы или на огороде выращивать.

   “Отпетая мирянка”, – подумал я.

   Ничего не купив, я вышел, и куры дружно обступили меня, надеясь на свою долю, но мне нечего было им дать. Провожаемый недовольным кудахтаньем, я вернулся с пустыми руками.

   – Ну что же, – сказал Джи, посмеиваясь, – это и есть твой уровень бытия как домохозяина. Ты не можешь в сельской местности Достать приличной еды, а еще хочешь постичь тайное знание. А знаешь ли ты, что его в сотни раз сложнее добыть? Весь твой утренний облик говорил о том, что ты обречен на неудачу, поэтому я сам достал все, что необходимо для уютной жизни.

   На столе красовалась бутылка токайского вина, на сковородке – только что пожаренная рыба, а рядом – огурцы, помидоры и пучки зелени.

   “Опять ты прокатился на шару”, – пронеслось в голове.

   – Ты, брат Касьян, не расстраивайся, присаживайся, выпей да закуси. Когда-нибудь ты овладеешь искусством кайфмейстера.

   – Что такое искусство кайфмейстера?

   – Это искусство в любой сложной дискомфортной ситуации построить душевную атмосферу, отогреть товарищей теплом своего сердца. Это умение создать такую атмосферу, в которой все присутствующие чувствовали бы себя комфортно и свободно могли бы проявляться. А также способность построить пространство, в котором человек смог бы попасть в свою сущность.

   Я был явно не готов к восприятию сказанного, ибо, на мой взгляд, все люди мешали моему внутреннему комфорту, и я всегда старался от них отстраниться. Но с Джи спорить не стал, стараясь выглядеть смиренным.