Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)

   Ближе к полуночи скрипнула калитка и на пороге появилась красивая девушка в коротком ярком платьице: стройная, длинноногая, с растрепавшимися от ходьбы волосами. Голубые глаза ее оживленно блестели из-под пушистых ресниц.

 На вид ей было лет пятнадцать.

   – Знакомься, Касьян, – сказал Джи, – это Дракоша, одна из самых молодых учениц.

   “Вот с этой ученицей я пошел бы хоть на край света”, – подумалось мне. Девушка села у стола и стала увлеченно рассказывать Джи о последних событиях в Москве. Я не знал людей, о которых она говорила, и почти ничего не понимал, но с удовольствием слушал ее звонкий мелодичный голос. Я никогда не думал, что у Джи могут быть столь привлекательные ученицы. Около часа ночи, когда меня стал одолевать сон и я собрался уйти спать, Джи неожиданно предложил:

   – Не мог бы ты, брат Касьян, прочесть вслух с правильной интонацией главу из книги Успенского “В поисках чудесного”?

   – С большим удовольствием, – лицемерно заявил я, поскольку хотел выглядеть твердо идущим по Пути к Просветлению.

   Джи уверенно достал толстую книгу, отпечатанную на машинке, и подал мне:

   – Прочти нам, брат Касьян, что-либо на выбор.

   Читать скучные рассуждения Успенского мне совсем не хотелось. Но поскольку я старался произвести хорошее впечатление на молодую ученицу, то, открыв наугад толстую книгу, стал Читать главу “О водородах”.

   Я начал довольно бодро, перевернул страницу и пришел в ужас: глава почти целиком состояла из непонятных таблиц. Но я решил пройти на сверхусилии.

   – “Триада “до”, “си”, “ля” дает “водород 96”. В скобках – Аш 96”, – читал я монотонным голосом.

   – Да он едва сидит на стуле, – засмеялась девушка, – а от его голоса веет невыразимой скукой.

   Джи недовольно посмотрел на меня и произнес:

   – Почитай-ка ты Успенского, дорогая Леночка, у тебя и голосок звонче. Может быть, Касьян поучится, как надо правильно читать.

   Под переливы ее приятного голоса я прикрыл веки и, делая вид, что внимательно слушаю, незаметно заснул. Я в ужасе очнулся, оттого что с грохотом свалился на пол, разбив при этом тарелку. Девушка звонко засмеялась и сказала с издевкой:

   – Какие талантливые ученики живут у вас на даче!

   Нелепо растянувшись на полу, я почувствовал, что краснею. Но я справился с собой, подобрал осколки, вновь уселся на стул и притворился внимательно слушающим. Глаза мои вскоре опять стали закрываться; я попытался их открыть и вдруг увидел, что нахожусь на лесной поляне. Была глубокая ночь, луна ярко светила над черными силуэтами сосен. Оглядевшись, я заметил хрупкую девушку, похожую на лесную фею, в воздушном платье, легком, как туманная дымка; светлые волосы ее разметались по плечам. Она поманила меня пальцем и углубилась в тревожную темноту леса. Ее голубые глаза показались мне знакомыми, и я спокойно последовал за ней. Вскоре за стволами деревьев мелькнул огонь. Мы вышли на широкую поляну с большим костром посередине, вокруг которого лесные девы кружились в призрачном танце. Тела их едва прикрывали, развеваясь, невесомые накидки. Я застыл в изумлении; в крови пронесся невидимый ветер, и мои чувства стали воспламеняться. Одна из девушек отделилась грациозно от круга и приблизилась ко мне, оживленная вихрем танца, с пылающим взором черных глаз. Гибкий стан ее обвивали мягкие складки нежного шелка. Я обнял ее прекрасные плечи, но она вдруг растаяла, став воздушным облачком. Я вздрогнул от неожиданности и в этот миг проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Молодая ученица подула мне в лицо, пытаясь разбудить, – в глазах ее играли смешинки.

         – Сегодняшний урок для тебя неудачно закончился, любитель Гурджиева, – съехидничала она.

   – Ты оскорбил юную леди мужицким храпом, – серьезно, как судья, произнес Джи, – а ведь она приехала из Москвы, чтобы посреди ночи прочесть тебе о внутреннем развитии.

   Я стал нелепо извиняться и, стараясь быть незаметным, выскользнул из комнаты. Рано утром я наблюдал в окно, как молодая ученица манерно выходила на улицу, направляясь обратно в Москву. Помахав мне рукой на прощанье, она скрылась за густыми кустами малины.

   – Если хочешь искупаться в озере, то быстрее собирайся, – раздался бодрый голос Джи.

   Я бросил в сумку полотенце, кошелек и дневник, с которым решил никогда не расставаться. Мы шли по пыльной дороге меж кукурузных полей, а над нами по лазурному небу проплывали бело-дымчатые многоэтажные облака.

   – Посмотри, какой замечательный небесный храм раскинулся над нами, – произнес Джи, и в его глазах просияла любовь ко всему мирозданию.

   Я едва взглянул на небо: мои мысли были заняты другим.

   – Вы знакомы с таким широким кругом людей, – наконец, спросил я. – Не понимаю, для чего они вам нужны?

   – Наш прекрасный мир все же является тюрьмой для наших душ, – сказал он, – но я собираюсь выйти из ее стен и проникнуть в иной мир с группой преданных учеников. Поэтому я собираю команду для возможной археософской экспедиции в иные миры, и ты с ней постепенно познакомишься.