Один шанс на соблазнение

– Котенок, – тихо сказал он, – я же предупреждал тебя. Ты не сможешь убить меня. У тебя не получилось в Монте‑Карло, не получится и сейчас.

Судя по взгляду Стеллы, его слова стали для нее шоком.

– Что? Не понимаю…

Данте не дал ей закончить, схватил за ту руку, что она держала в кармане, и, несмотря на ее сопротивление, вытащил ее наружу.

В руке ничего не оказалось. Ни ножа. Ни пистолета.

Значит, она пришла не для того, чтобы убить его.

Данте испытал непередаваемое облегчение. Он обрадовался, но не за себя, а за Стеллу.

В ее глазах отразилась боль.

– Ты думал, я пришла, чтобы убить тебя, да?

– Я думал, что ты можешь попытаться. – Он выдержал ее взгляд. – Но я никогда не думал, что у тебя получится. И продолжаю так думать.

– А что бы ты сделал, если бы у меня действительно был нож? – со сдерживаемым гневом спросила Стелла.

– Ничего, – спокойно ответил он. – Потому что ты бы ничего не сделала.

– Ты этого не знаешь.

Данте видел, что его предположение о том, что она пришла, чтобы предпринять новую попытку убить его, причинило ей боль, и почему‑то это очень сильно расстроило его.

«Ты же знаешь, что она не способна на это. Или способна?»

Он пристально смотрел на нее. Было совершенно очевидно, что она пришла сюда с определенной целью, но не для того, чтобы убить его, – ведь оружия у нее с собой не было. Тогда чего же она боится? Того, что у нее все получилось бы, если бы оружие было у нее с собой?

Данте не нравился страх Стеллы, особенно если учесть, что поводов бояться у нее не было. Он выпустил ее руку, встал с дивана, подошел к большому серванту у стены и выдвинул один из ящиков.

– Данте? – озадаченно произнесла Стелла.

Он не откликнулся. Он достал длинный и острый антикварный нож для конвертов и вернулся к дивану. Стелла внимательно наблюдала за ним в тишине комнаты.

– Что ты делаешь? – встревоженно спросила она.

Он опять не ответил. Он сел рядом с ней, сунул нож ей в руку и сжал ее пальцы на рукоятке. В глазах Стеллы опять промелькнул страх.

– Прошу тебя, – прошептала она, – не надо…

Не отрывая от нее взгляда, Данте медленно расстегнул рубашку и раздвинул полы, затем взял руку Стеллы и упер острие ножа себе в грудь.

– Мое сердце вот здесь, котенок.

Ее рука задрожала, и лезвие блеснуло в свете люстры.

– Зачем ты так? – ошеломленно произнесла Стелла.

Он погладил ее по подбородку.

– Потому что ты боишься. И я хочу знать чего.

Стелла перевела взгляд на нож в своей дрожащей руке.

– Зря ты… дал мне нож.

– А ты объясни, почему я не должен был давать его тебе.

– Я могу… ранить тебя.

– Нет, не сможешь. У тебя не получилось в Монте‑Карло, не получится и сейчас. Я не дал бы тебе оружия, если бы считал, что ты на такое способна.

– Но я же хотела. Ради этого я согласилась приехать сюда. В том смысле, чтобы заставить тебя страдать.

– И каким же образом, котенок?

Она густо покраснела.

– Я хотела заставить тебя полюбить меня. А потом бросить.

Первым желанием Данте было посмеяться над этой наивной идеей, но он понимал, что это стало бы ненужной жестокостью.

– Это просто невозможно, – сказал он. – Ты не можешь меня ни к чему принудить. Я прославился тем, что мне на всех плевать. Но мне очень интересно, почему ты с такой решимостью продолжаешь идти к своей цели.

– Мой брат…

– Да, я все знаю о твоих родственниках, и почему они желают мне смерти. Я спрашиваю о другом: почему именно ты так жаждешь отомстить мне? Особенно когда тебе этого совсем не хочется.

– Я обязана. – Ее взгляд был полон отчаяния. Как будто она тонула и взглядом молила его спасти ее. – Ты не понимаешь.

– Так объясни.

– Это моя вина. – Ее голос дрогнул. – Это я виновата в том, что Маттео умер. Я предала его. Поэтому я в долгу перед своей семьей и перед его памятью. Я должна хоть раз в жизни быть сильной и… – Она вдруг резко замолчала.

– И что? – спросил Данте, беря в ладони ее лицо.

– И не проявлять слабость, – после паузы ответила Стелла.

– Слабость? – повторил он, хмурясь. – При чем тут слабость?

Стелла поморщилась, как от боли.

– Я заверила папу в том, что я достаточно сильная, чтобы исполнить свою миссию, что ему не надо никого нанимать, так как осуществить месть должен кто‑то из родственников. И что этим человеком должна быть я, если именно из‑за меня Маттео схватили. Я заверила его, что больше не подведу его, но…

Данте неожиданно ощутил острый укол в грудь. Стелла ошеломленно вскрикнула, с ужасом глядя на него, и отшвырнула нож, как будто он обжег ее. Из неглубокого пореза вытекла капелька крови.

– Это просто царапина, – беззаботно произнес он.

Стелла отпрянула от него. Ее трясло.

– Я не смогу, – хрипло проговорила она. – Я думала, у меня получится. Но я не смогу.

Данте взял ее руки в свои. Ее пальцы были ледяными.

– Ш‑ш‑ш, котенок, успокойся. Все в порядке.

Но Стелла смотрела на него, как загнанное животное.

– Я должна была найти в себе силы, чтобы пройти до конца, но у меня ничего не получилось. Папа был прав. Он всегда прав. Я слабая, Данте. Я неполноценная. Я сплошное недоразумение.