Одиннадцать друзей Лафейсона (СИ)

Тем не менее это ничего не поменяло. Да, я утаил от него очень важную часть своей жизни, но сдавать его я не собирался. Чувства были настолько сильными, что я сам был готов пойти на плаху вместо него. Что же произошло дальше? А дальше была одна из самых невероятнейших ночей в моей жизни, после которой я так и не смог подняться с кровати, так как Локи выжал из меня все соки в прямом и переносном смысле. Именно так Локи научился заглушать свою боль, тихо ненавидя меня, а после уже и себя. Я видел, как он страдает, как хочет прекратить, как хочет уехать домой, но каждый раз все повторялось по замкнутому кругу. И вот мы уже живем вместе, вот я признаюсь в своих чувствах, а вот я начинаю понимать, что это все. Конец.

Наверное стоит обозначить причину всего происходящего между нами… У Локи всегда были довольно своеобразное понимание жизни и, следовательно, очень занимательная психика. Не найдя в себе сил ответить мне «нет», он начал медленно уничтожать себя в наказание: унижался, пресмыкался, просил, полюбил боль, словно это могло его очистить. Ах да, его навязчивая идея чистоты. Она относилась не только к внешнему миру Локи, но и к внутреннему. Солгав ему, я устроил бардак в его сознании, и он так и не смог там разобраться. А чего я хотел? Сколько бы Локи сейчас не говорил о том, что он не испытывал ко мне никаких чувств, я знаю, что это просто очередная ложь, дабы защититься. Я был его первой любовью, которую так просто растоптали и швырнули ему в лицо, я первый, к кому он испытал страсть и желание, я был просто для него первым. По хорошему, мне нужно было подумать головой и отпустить его, но как я мог это сделать, если он не отпускал меня? Каждый раз я придумывал новые извращения и думал «Все, вот теперь он точно не выдержит и уйдет», а он терпел. Он терпел все, что только можно, и в итоге я настолько втянулся в игру по утешению своего эго, что, незаметно от себя, я принялся просто издеваться над ним и не для того, чтобы оттолкнуть, а потому что это приносило садистское удовольствие. Тогда я чувствовал себя особенным.

Точкой отсчета дней до нашего с ним разрыва стало его желание остаться со мной и больше не возвращаться домой. Боже, мы настолько любили друг друга, что даже ненавидели. Я причинял ему физическую боль, он же в свою очередь преподносил мне моральную. Я ревновал его к любому столбу, а он заставлял меня это делать специально и назло, не забывая лишний раз улыбнуться какому-нибудь прохожему или просто мило поговорив с сослуживцем. Тогда все это рвало мне крышу окончательно и бесповоротно. Уже к вечеру бледную кожу Локи украшали огромные синяки и ссадины, которые я наносил ему в порывах ревности, а его, такое чувство, это только забавляло. Но у всего есть свой предел.

Да, он сводил меня с ума, но я прекрасно осознавал факт того, что очень скоро мне начнут задавать вопросы про него, что ему нельзя оставаться со мной рядом, что это опасно для жизни, но он воспринимал эту информацию с улыбкой и спрашивал буду ли я скорбеть по нему, если его не станет. Безумие. Чистое и концентрированное. Я на себе прочувствовал всю соль фразы «с ним сложно и без него невозможно». Если бы Локи послушал меня, если бы позволил спасти его, то все сложилось бы по-другому. Проводя долгие часы за бумагами, я выстраивал план по его депортации домой, но я слишком затянул. Я получил распоряжение на его уничтожение, и у меня опустились руки. Бюро надоела эта слишком затянувшаяся операция, тем более той информации, что давал мне Локи на откуп, панически не хватало, и я решился. Другого пути не было.

Глупые вояки из Френшелона всегда отличались своей дуболомностью, по другому и назвать сложно, так что пустив слух в массы о том, кем на самом деле является Локи и запустив в сеть доказательства, я начал ждать. Каждая минута с ним могла быть для меня последней, и я всячески старался тратить время с умом. Давая Локи банальную нежность и ласку, на которую был способен, я понял свой промах. В первый же день он очень круто изменился – улыбался, смеялся, прижимался ко мне ночью и выглядел вновь счастливым. Френшелоновцы… Этим тупым созданиям понадобилось целых четыре дня, чтобы сложить два плюс два. За эти короткие четыре дня я вновь почувствовал то самое ощущение, как в самом начале наших отношений, и это ощущение стало мои проклятьем, моей карой за все то, что я сделал.

На пятую ночь его забрали. Подкараулив его у входа в нашу многоэтажку, они усыпили его хлороформом и увезли. Сколько бы я не пытался, мне не давали с ним видеться, но когда все же пришел ответ «да», я вновь пожалел о том, что сделал. Хуже он просто не мог выглядеть. Локи вновь возненавидел меня, возненавидел гораздо сильнее, чем прежде, и только тогда до меня окончательно дошло, что это все.