Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП)

Что имел в виду ПОП Паркер, назвав меня пожирательницей богов? Вот Рейес, например, бог, и мне действительно нравится время от времени его погрызть, но с названьицем, по-моему, Паркер сильно переборщил. Правда, припоминаю, как однажды под мухой заказала МакБоггетсы (с картошкой, само собой), но, кроме того случая, никаких богов точно никогда в жизни не ела. Хотя, держу пари, с кетчупом они очень даже ничего.

Плюс эта заявочка, что ад должен замерзнуть… Я-то думала, это всего лишь поговорка.

А еще дядя Боб. Не знаю, какая муха его укусила, но лучше ему поскорее ее прихлопнуть. Ну а Рейес… Что ж, вряд ли мне хватит терпения на мужиков, которые при первой же возможности раздают мне приказы. Мы как будто вернулись в Средневековье. Если бы, конечно, в Средневековье были кофеварки с таймерами, сотовые телефоны и водяные лифчики.

Но самый важный вопросительный знак из тех, что скакали на батуте у меня в голове, касался Дон Брукс — маленькой девочки, которую, очень вероятно, похитили Фостеры. Если все так и было, то где она теперь? И почему Шон подтвердил алиби предков?

Надо срочно подключить к делу мою лучшую подружку из ФБР, но я сомневалась, что она появится на работе до восьми утра. Я глянула на часы с кроликом Багз Банни. Ждать еще два часа.

А значит, у меня целых два часа, чтобы побольше узнать о новом члене нашего клана. Когда Рейес ремонтировал здание, он снес техэтаж с кладовками, после чего стали видны металлические балки, а часть потолка в квартире превратилась в огромное окно.

Однако, кроме балок, было наверху и кое-что более ценное. Маленький мальчик со светлыми волосами. Прямо-таки крошечный. Иными словами, слишком маленький для того, чтобы зависать (в буквальном смысле, потому что на какой бы балке он ни очутился, его ноги постоянно висели в воздухе) под семиметровым потолком. Мальчик торчал наверху с тех пор, как мы вернулись домой, и мне так и не удалось уговорить его спуститься. Впрочем, стоит признать, что вряд ли можно было заслужить его доверие, бросаясь в него мякишами хлеба. Но бросаться чем-то потяжелее было страшно. В конце концов, над головой висели огромные стеклянные плиты.

Я глянула вверх, где мальчик опять карабкался по балке. Если он не сидел, болтая ногами, то всегда пытался забраться повыше, соскальзывал вниз и начинал все сначала. Снова и снова.

Каждый раз, когда он соскальзывал, мое сердце оказывалось в горле. Вряд ли ему больше двух лет. Он совсем еще малыш, который лазает по балкам и скатывается по ним вниз на высоте семи метров посреди нашей гостиной.

Однако на этот раз я подготовилась — притащила из подвала лестницу. Такую, которая раскладывается и удлиняется, и которую нужно приставить к какой-нибудь поверхности.

Прикончив первую чашку, послужившую аперитивом, я выволокла лестницу из буфетной, куда засунула ее как раз на такой случай. Лестница была металлической и всю дорогу грохотала, хотя я изо всех сил старалась не шуметь. Добравшись до стены, я съежилась и стала ждать, не нарисуется ли хозяин дома, чтобы узнать, какого черта тут творится. Потом стала раздвигать лестницу, пока она не получилась нужной длины. Дальше все было гораздо сложнее. Я попробовала приставить приспособление к балке, но длины оказалось недостаточно.

Ангел, который до сих пор не обращал на меня ни малейшего внимания, стал коситься в мою сторону с чем-то очень напоминающим любопытство, а я в это время пыталась произвести в уме кое-какие расчеты. Зря. Эта затея никогда ничем хорошим не заканчивается. Тем не менее, я решила, что можно использовать капитана Кирка. Он даст мне парочку недостающих сантиметров, и я все же смогу добраться до мальчика.

Положив лестницу на пол, я чуть не надорвала почку, пока передвигала капитана, потом снова взялась за лестницу и по пути сбила лампу. Я снова съежилась, но каким-то чудесным образом лампа осталась цела. А кто еще мог творить настоящие чудеса, как не небесное создание, занятое слежкой?

Я оглянулась на ангела. Того самого, который рыжий и в черном кожаном килте.

— Твоих рук дело?

Единственным доказательством того, что он меня слышал, была высокомерно изогнувшаяся бровь.

Ну конечно, он ничего такого не делал. Спасать лампу для какой-то там букашки вроде меня — ниже его достоинства.

Чтобы защитить шелковистую обивку, я набросила на капитана покрывало и с горем пополам установила на мягких подушках лестницу. И все равно этого оказалось мало. В конце концов я соорудила на капитане пирамиду из журнального столика и изящного стула, которую для надежности подперла несколькими томами энциклопедии. Получилось! Лестница уперлась в одну из нижних балок, а значит, я наконец могла подняться к мальчику.

Если удача не отвернется, Рейес проспит еще как минимум полчаса, и я успею познакомиться с нашим соседом.