Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП)

— Там, где написали о завоевании мира.

— А-а, ну да. — Я стояла, склонившись над столом, а Рейес склонился надо мной. Точнее даже вжался в меня, согрев жаром до мозга костей. — То есть нет. Я выразилась очень даже буквально, но теперь думаю, что нужно было написать как-нибудь иначе.

Рейес уперся рукой в стол, выстроив преграду между мной и ангелом. В этом жесте так и сквозили добрые намерения и желание защитить. Несмотря на то, что Рейес злился на мое согласие заняться делом Фостеров, он все равно меня защищал. Во всем этом даже мог быть элемент романтики, если бы внезапно опять не объявилась все та же девушка и не заорала мне в лицо.

Мои плечи поникли. Я должна была ей помочь.

— Вы правы, мистер Хипл. Я выразилась образно. Прошу прощения. Я перестану забрасывать вас вопросами.

— А я надеюсь, что не перестанете, — ответил преподаватель, немало меня удивив. — Но мне бы хотелось, чтобы это были такие вопросы, на которые у меня есть ответы. Если вы действительно собираетесь однажды править миром, то вам стоит записаться на более продвинутый курс, чем «Введение в основы делопроизводства».

— Спасибо, — тихо рассмеялась я, — я подумаю.

Я уже была у двери, как вдруг мистер Хипл крикнул мне вслед:

— Если не ошибаюсь, мировому господству учат на курсе «Супермегапродивнутое делопроизводство».

Я снова рассмеялась и ушла, прекрасно зная, что сюда больше не вернусь. Нельзя научиться править миром, а может, и целой вселенной, сидя в четырех стенах. Тут нужен настоящий опыт.

Передо мной опять возникла все та же девушка в сорочке. Буквально каждому она кричала прямо в лицо, но точно не ожидала, что я ее увижу.

— Мне нужен карандаш! — орала она, широко открывая рот.

Причем так широко, что был заметен слегка посиневший язык. Правда, это могло быть последствием того, что она все-таки умерла.

Короче говоря, я изобразила сугубо материнский маневр и схватила ее за ухо.

— Ай! — пискнула покойница, когда я втащила ее в уборную. — Какого черта?

Я отпустила ее ухо, и она его оскорбленно потерла.

— Как вы это сделали?

— Ты, случайно, не заметила, что я слегка ярче, чем все остальные в этой песочнице?

— И что с того? Мне нужен карандаш!

— Никакой карандаш тебе не нужен. А твои крики бесят меня больше, чем все, что случилось со мной за день. Уж поверь мне, это говорит о многом.

— Минуточку! То есть вы меня слышите?!

Проверив все кабинки, я подошла к раковине, чтобы взглянуть на свою шевелюру. Та по-прежнему была отросшей и каштановой. Значит, все путем.

— Слышу. На кой черт тебе сдался карандаш?

Теперь девушка сфокусировала внимание на одной только мне и казалась абсолютно вменяемой.

— Я… Мне всего лишь был нужен карандаш для экзамена.

Она покрутилась вокруг своей оси, как собака, гоняющаяся за собственным хвостом. Может быть, с вменяемостью я погорячилась.

— Что это на мне? Больничная сорочка? Там сзади разрез? Мою задницу видно?!

— Ты помнишь, что с тобой произошло?

Она прекратила крутиться, и слава богу, потому что я и правда видела ее зад.

— Ну… я упала. Кажется. Помню, как наклонилась попросить у сокурсника карандаш, и в глазах поплыло. Я… — Она посмотрела на свои руки, потом на сорочку и босые ноги. — Я умерла?

— Мне очень жаль.

— Мне всего два семестра до выпуска осталось!

Прислонившись бедром к раковине, я стала ждать, когда девушка все поймет. Она зашла в кабинку, села на унитаз и уронила лицо в ладони.

— Как вообще такое возможно?

— Не знаю, солнце. Но раз уж ты не перешла сразу после смерти, можешь перейти через меня. Уверена, тебя наверняка заждались родственники.

— Перейти?

Я кивнула.

— Типа на другую сторону?

В уборной появился Рейес, но на этот раз близко подходить не стал. Честно говоря, места в туалете было негусто, поэтому Рейес сложил руки на груди и прислонился к дальней стене.

— По-моему, ты не заметил таблички на двери, — поддразнила я его, пусть даже сейчас он играл роль свирепого медведя.

Рейес смерил меня взглядом с головы до ног и обратно, причем оба раза задержался на губах. Неужто прикидывает шансы?

Девушка поднялась на ноги и выглянула из кабинки.

Я повернулась к студентке:

— Да, солнце, на другую.

— А я могу остаться, если захочу?

Она на меня так и не посмотрела, потому что сверлила взглядом моего мужа.

— Можешь, а можешь перейти, если пройдешь прямо сквозь меня, — подбадривающее отозвалась я. — Близким наверняка не терпится тебя увидеть.

— Что ж, — студентка тихонько помахала Рейесу, — я все-таки останусь.

Пришла моя очередь сложить на груди руки и смерить мужа сердитым взглядом. Двое. Двое за один день отказались перейти. Или уже трое? Как бы то ни было, я точно теряю сноровку.

Очень медленно, клеточка за клеточкой, Рейес дематериализовался в клубах черного дыма, явно намереваясь превратить свое исчезновение в натуральное шоу.

С одного взгляда на тоскливое выражение лица студентки стало ясно: ни за какие коврижки она теперь не уйдет. Проклятье. Я было подумала просветить ее по поводу ее же задницы, но решила промолчать. Перейдет, когда будет готова. По крайней мере барышня прекратила кричать.

***