Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП)

Сурово поджав губы, он подозвал офицера, чтобы снять с меня наручники.

— Хочешь поучаствовать? — спросил дядя Боб, имея в виду, хочу ли я поучаствовать в аресте.

— Наверное, нет. Лучше тебе самому с этим разобраться.

— Хорошо.

Я встала и крепко-крепко обняла дядю. Слава богу, у меня нет родственников, которые ради моего убийства стали бы изображать массовый расстрел. Веселимся мы по-другому. Иногда самым странным образом, но крови жаждем редко.

Возвращаясь к Развалюхе, я прошла мимо стрелявшего, остановилась и сделала шаг назад. Теперь все стало очевиднее некуда. Эмоции этого человека казались совершенно неуместными. Мне страшно захотелось посмотреть ему в глаза, чтобы он понял: мы все знаем. Я сама почувствовала, как выражение моего лица становится насмешливым, но ничего с этим поделать не могла.

Мужик был высоким и тучным, с огромным пивным брюхом, явно обещавшим ему инфаркт.

— В чем дело? — спросил он, с любопытством глядя на меня. Потом, видимо, решил, что я могу оказаться кем-нибудь важным, и выражение его лица мигом изменилось. На смену любопытству пришло беспокойство, а потом и полнейшее отчаяние. — Моя жена… Мне кажется, она была там, в кафе.

Я шагнула ближе и уставилась ему в глаза.

— Кажется, значит? — Потом повернулась к дяде Бобу и махнула на мужика. — Это он.

Впрочем, в этом не было необходимости. Диби стоял прямо за мной и наверняка не упустил бы подозреваемого.

Он кивнул:

— Спасибо, милая.

— Прошу вас, — продолжал спектакль мужик, — я лишь хочу знать, что с моей женой. Она уже должна была вернуться домой.

Он всерьез рассчитывал, что дядя Боб расскажет ему, как бедную женщину застрелили в случайном и бессмысленном нападении. И надо признать, мужик отлично отыгрывал свою роль. Его лицо прямо-таки дышало тревогой, сомнениями и терзаниями. У меня возникло ощущение, что на всякий случай он даже припрятал в рукаве хорошую дозу отрицания.

Однако, когда Диби прижал его к джипу и велел ближайшему офицеру взять его под стражу, пока судья не выпишет ордер на обыск дома и машины, прекрасно отрепетированное поведение рассыпалось, как карточный домик.

— В чем дело? Что происходит? Я всего лишь ищу жену!

Он честно пытался доиграть роль, но перспективка просидеть до конца жизни за решеткой кого хочешь заставит понервничать. Из-за паники у мужика скукожились легкие, и, когда подошел офицер с наручниками, он начал сопротивляться. Чтобы повязать его и затолкать в джип, понадобилось целых три патрульных.

Не в силах больше выдерживать присутствие подонка, я нашла Развалюху, залезла внутрь и бог знает сколько просидела в ступоре.

Теперь мне ужасно хотелось завоевать мир и управлять им не так, как управляет Иегова. Он дал людям автономию, свободу выбора между добром и злом. Но что я-то могу сделать иначе? Исцелить болезни? Положить конец насилию? Стереть с лица земли остатки расизма?

— Иегова прав, — сказала я ангелу, который стоял у пассажирской двери и заглядывал в салон Развалюхи. — Контролировать человечество, даже совсем чуть-чуть… не выход. Чем тогда все закончится? Люди станут здоровыми и будут жить сотни лет, продолжая рожать детей. Земля станет такой перенаселенной, что нам придется собрать остатки ресурсов и искать другой мир. И что тогда? — Я вопросительно подняла брови. — Жизнь — это цикл. Я понимаю, правда. Он может вмешаться, только если его попросят. В молитве. Таков был уговор.

Слушая мои излияния, ангел склонил голову набок.

— Но ведь людей, которые все портят, не так уж много, понимаешь? Я к тому, что какого, блин, черта просто не развестись? А еще все эти несчастные случаи… Трагические, которые невозможно предотвратить… Все они кажутся ужасно несправедливыми. Я о тех, где никто не виноват. О тех, которые происходят по необъяснимым причинам. — Я сердито уставилась на небесное создание. — А мне нужны объяснения! Вот Каррен, например. Что такого он сделал?

Понятия не имею, с чего вдруг я решила открыть душу ангелу. Может быть, я слишком много повидала и уже насмотрелась по самое не хочу. А может, все дело в чудесном маленьком мальчике, который прошел через меня, и чья сущность все еще клубилась внутри. Этот мальчик родился у достойных родителей, в любящей семье. А потом меня швырнули лицом в доказательство, что не все родители одинаковые. Не все соответствуют такой высокой планке. Некоторые, чтобы устранить помеху, стреляют в собственных детей. Другие бросают своих детей, совершают отвратительные поступки или делают вид, будто их дочери не существует.

— А знаешь что? Я солидарна с Ангелом. Поэтому я тоже увольняюсь.

Но ангел продолжал молчать с нечитабельным выражением лица.

Разливавшаяся все это время в животе ярость вспыхнула, словно к бензину поднесли спичку. Меня тошнило от того, как зверски поступают друг с другом люди. Мужчина стрелял в сына, чтобы убить жену. Я даже увидеть не могу свою дочь, чтобы не подвергнуть ее жизнь опасности, а кто-то берет и стреляет в собственного сына.