Одиночество Мередит

Месяц назад я ужинала с Тоби, дизайнером с работы. Так, ничего особенного, но я рассказала об этом маме и Фионе, зная, что им это понравится. Вести пустые разговоры за пиццей и дешевым красным вином они считали более подходящим занятием для пятничного вечера, чем сидеть в одиночестве и смотреть документалки о преступлениях, что-то чертить, рисовать или вязать (хотя я даже связала сиреневый свитер, чтобы подарить своей коллеге Луизе, которая была беременна и ждала девочку).

— Значит, твоя сестра врунья?

— Нет, — быстро сказала я.

Он придвинулся еще ближе, и я отчетливо почувствовала сладковатый запах пива у него изо рта. Стараясь не поддаться инстинктивному желанию отпрянуть, я застыла, словно приклеенная к полу. Смотрела в раковину и пыталась разглядеть фигуры в пене на поверхности воды, как в детстве — когда рассматривала облака и угадывала в их очертаниях то крючковатый нос старика, то землянику, то кита. А если везло, даже сердце.

В воде я никаких фигур не увидела, но этот отвлекающий маневр помог чуть замедлить оцепенение, охватывающее тело. Возникнув в животе, оно поползло вверх, заполняя легкие, и резко остановилось в горле — твердое, увесистое и неподвижное, как железный дверной засов.

Лукас обхватил меня за плечи, и я наконец отшатнулась, но было уже поздно. У него были длинные руки и крепкая хватка, а я была худой. Я с трудом отыскала свой исчезнувший голос и велела Лукасу прекратить, но слова испарились, не успев сложиться из звуков. Перед тем как он толкнул меня к раковине и задрал юбку, я успела подумать, что он удивительно силен для человека, который так много пьет и не занимается спортом.

День 1334 Четверг, 14 марта 2019

— У тебя усталый вид.

— Все в порядке.

Он был прав, я устала, но не настолько, чтобы демонстрировать свои страхи. Сегодня я не была расположена посвящать Тома в случившееся.

— Не очень-то верится.

— Не очень-то меня это волнует.

Я смотрела в его добрые глаза и пыталась не размякнуть сама. Нелегко держать оборону под напором неустанной заботы. Не понимаю, как ему это удается.

— Ты вчера пекла что-нибудь? Умираю с голоду.

— Нет, — соврала я.

На кухонном столе в трех стоящих один на другом контейнерах лежали семьдесят две сырные булочки — результат бессонной ночи. Он их, вероятно, заметил: трудно не заметить целую башню из пластика. Мне было любопытно, как он отреагирует, поймав меня на лжи.

— Это на тебя не похоже, — абсолютно спокойно произнес он.

Я представила себе, как падают контейнеры и булочки разлетаются по полу. Я понятия не имела, что буду делать с семьюдесятью двумя булочками. Если он их и увидел, то ничем себя не выдал.

— Ты думаешь, что так хорошо меня знаешь?

— А тебе не кажется, что мы уже достаточно хорошо друг друга изучили? Я вижу тебя чаще, чем большинство своих друзей.

Я взглянула на него, прищурив глаза:

— Да что ты!

У меня появилось странное ощущение.

— Мередит, прости… Я неудачно выразился. Я имел в виду, других моих друзей.

— Неважно.

— Конечно, я считаю тебя другом.

— Правда?

— Почему это тебя удивляет?

— Ну, не знаю. Может, сам объяснишь, раз так хорошо меня знаешь?

Том вздохнул:

— Ты не хочешь чаю?

— Нет, спасибо. Я уже пять чашек с утра выпила. А встала в четыре. Так что не стесняйся. Ты знаешь, где что находится.

— Значит, ты устала. Не обязательно притворяться.

Том нашел за моей кружкой ту, которой я сама обычно не пользуюсь. Было приятно, что он уже знает, что у меня есть любимые вещи. Причем мне никогда не приходилось говорить ему об этом.

— Я не притворяюсь.

— Мередит, тебя что-то беспокоит? — Он повернулся и прислонился к кухонному столу, скрестив длинные ноги. — Можешь мне рассказать. Я же хочу помочь.

— Не думаю, что у тебя получится. В любом случае это не входит в твои обязанности, так ведь? Ты не психотерапевт. Ты приходишь не для того, чтобы меня лечить, а просто чтобы убедиться, что я еще жива. Не лежу на диване мертвая и обглоданная Фредом.

Кстати, это было шуткой лишь наполовину. Время от времени я об этом думаю. Что будет со мной, если я умру? Прежде чем меня обнаружат, может пройти немало времени. Сейчас я вполне здорова, но никто не застрахован от сердечного приступа или аневризмы мозга. Тогда меня не станет за секунду.

— Ну, в том числе. Хотя не думаю, что Фред стал бы тебя обгладывать, если только от тебя не будет пахнуть тунцом.

— Ха-ха.

— И я в курсе, что прихожу сюда не для того, чтобы лечить. Я прихожу пить чай и есть твое печенье.

Я невольно улыбнулась.

— Давай я просто выпью чаю и оставлю тебя в покое, идет?

— Идет. Вообще-то… Ладно, мне тоже налей. Раз уж ты все равно поставил чайник.

— Отлично!

— Дело не в том, что я не хочу с тобой разговаривать, Том. Просто это…

— Тяжело. Я прекрасно понимаю.

— Пока ты не появился, я почти никому ничего не рассказывала. Нет, я общаюсь с Сэди, но она знает меня сто лет, знает, как все было… раньше. Она знает Фиону… Много чего знает.

— Она часть твоей жизни.

— Именно. А тебе… Тебе нужно столько всего объяснять. От одной мысли об этом голова болит.