Одиночество. Пути преодоления: в Церкви, семье и обществе

Одиночество, сопряженное с чувством богооставленности, — страшная вещь, но если бы из него не было выхода, то после падения можно было бы совершенно спокойно наложить на себя руки и уйти из этой жизни. Но вся Церковь, все святые отцы, опираясь на свой опыт, призывают нас к совершенно противоположному — не отчаиваться, а обратиться всем сердцем к Тому, Кто может нас даже после смерти воскресить.

Однако в том и тяжесть этого одиночества, что человек само сердце свое ощущает омертвелым, пустым. Из житий мы знаем, что такое состояние переживали порой и святые подвижники. Что они делали, как с этим справлялись, мы можем увидеть, например, в жизнеописании святителя Нифонта Кипрского. Известно, что в юности он долго жил греховной жизнью, потом обратился ко Христу, покаялся, изменился, исправился, но после этого наступил в его жизни период совершенного внутреннего бесплодия и того, что называют окамененным нечувствием. В течение нескольких лет он просто не ощущал Бога в своей жизни — чувство душевной пустоты было такое, как будто Его нет. И в это время подходил к нему дьявол и говорил: «Какому Христу ты молишься? Нет никакого Христа, есть только я, поклонись мне». А будущий святитель раз за разом говорил: «Нет, есть Христос, и поклоняюсь Ему, а тебе не поклонюсь». И это мне кажется очень важным. Можно не чувствовать присутствия Бога, можно не ощущать в сердце никакой радости, но все равно знать при этом, что Господь есть и с Его помощью, по Его милости мы спасемся, если будем по-настоящему стремиться к спасению. И за это знание нужно держаться. Дело в том, что при грехопадении менее всего пострадал ум человека — меньше, чем воля и чувства. Поэтому ум хранит знание даже тогда, когда чувство присутствия Бога утрачено, а воля расслаблена или склоняется к отчаянию.

При помощи ума можно свое сердце укрощать, чтобы оно не металось туда, куда не должно. И поучиться этому стоит, как ни странно, у собаководов. Бывают иногда такие казусы: большая собака выгуливает хозяина, а не наоборот, то есть она мечется по каким-то следам, запахам, а хозяин, который не может ее пересилить, волочится за ней. Что с этим делает кинолог? Он берет поводок и, улучив момент, когда собака готова куда-то рвануть, резко его дергает. И после этого начинает дергать в разные стороны — туда, куда ему нужно, — и собака ему подчиняется. Приблизительно так же должен поступать и ум. Когда на человека наплывают чувства, а ум понимает, что так не надо, он может одернуть душу и после этого «тянуть» и «дергать» ее в направлении к благому. В какой-то момент душа сдается и следует туда, куда влечет ее ум. Если бы этого механизма не было, мы бы вообще все погибли, потому что в нашей жизни полным-полно моментов, когда мы сердцем увлекаемся к дурному, но головой все же понимаем, как надо поступать. И с чувством одиночества, оставленности Богом, фатальной «непрощенности» своих ошибок тоже можно так, прибегая к помощи ума, справляться. Хотя, конечно, справиться мы можем не сами по себе, а лишь по милости Божией, но непременно должно быть и наше усилие, чтобы Его благодать смогла явиться.

Особенное чувство одиночества в Церкви появляется у прихожан, когда падает и оставляет свое служение священник. Уход духовника бывает тяжело пережить, но нужно помнить, что именно в этот момент и обнаруживается, что для нас является в Церкви главным — люди или Господь. Мы должны помнить: тому, что все человеческое зыбко, все человеческое неверно, учит нас, по большому счету, вся церковная история. Но если для нас главное — Христос, то мы и это переживем.

Богооставленность

В предыдущем разделе мы затронули тему богооставленности. Но безусловно, об этом самом тяжелом, самом страшном виде одиночества необходимо говорить отдельно. А говоря о нем — прежде всего выражаться точнее. Речь должна идти не о богооставленности, но о чувстве богооставленности.

Сам Бог никогда никого не оставляет. У святителя Игнатия (Брянчанинова) есть даже такое утверждение: сама мысль о том, что кто-то может быть оставлен Богом, есть хула на Него. Господь бесконечно любит Свое создание, и Он ли его оставит?!

Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? Но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя: — вот что говорит Бог верующему в Него человеку (Ис. 49:15). Да и неверующему, по сути, тоже.

Потому что если бы Он совершенно оставил кого-то, то как бы этот «кто-то» еще жил, двигался, дышал? Ведь нет ни в ком из нас жизни, кроме той, что «вдунул в лице» наше (см.: Быт. 2: 7) и поддерживает в нас наш Творец и Промыслитель.