Одиночество. Пути преодоления: в Церкви, семье и обществе

Это накручивание сложностей — проблема столь же актуальная, как и мнимая простота. Чем ты «сложнее», тем сложнее с тобой людям, потому что они не знают, на какой козе к тебе подъехать — и на какой потом отъехать, когда ты уже предстанешь во всей своей мощи и широте со своими сложностями. Ты говоришь: «Здравствуйте!» — и «несложный» человек понимает, что его рады видеть и хотят, чтобы он был здоров. А сложного это застает врасплох, он начинает думать: «А зачем это он со мной поздоровался?» Бывает, что какие-то качества в человеке эту сложность как бы искупают, и можно научиться видеть в нем именно это хорошее, а к прочему приспособиться. Но вообще это тяжело, потому что ты не знаешь, как будут истолкованы в следующий момент твои слова или действия, и в конце концов просто устаешь постоянно отслеживать этот напряженный процесс, который в человеке идет. Неудивительно, что у кого-то нужных сил не находится и общение постепенно сворачивается.

Та же самая сложность мешает людям на приходе вступать в общение и в дружеские отношения между собой. «А если я сейчас заговорю, а он/она от меня отвернется и отойдет?» Подойди и заговори, и все увидишь: отойдет или не отойдет. Только так это и можно понять. Чудно бывает об этом говорить взрослым людям, но это действительно проблема: человек, вместо того чтобы действовать, слишком много беседует с собой по этому поводу — пока тот, с кем он хотел познакомиться, куда-то не уйдет. И находится, конечно, этому оправдание: «А как же духовное рассуждение? Вот я и рассуждаю…» Это характерная для нас, православных, черта: умудряться использовать Евангелие не для уврачевания, а для оправдания любой своей внутренней немощи. Мы вообще очень часто пытаемся использовать нечто данное нам для спасения если и не прямо для погибели, то, по крайней мере, для причинения себе вреда.

Или вот еще весьма типичный пример, когда простоту путают со сложностью. Знакомятся на приходе молодой человек и девушка. И вот встретились они два или три раза, сходили в кино, в театр, прогулялись однажды под руку, и в следующий раз, когда они встречаются, девушка вдруг говорит: «А у тебя серьезные намерения или нет?» Вполне возможно, что этот вопрос разрушит в принципе дальнейшие их отношения, потому что люди пока еще просто встречаются и что-то узнают друг о друге. Причем девушке может казаться, что она ведет себя как раз просто и «по-православному». Но это на самом деле не простота, а, наоборот, усложнение. Они же еще не перешли к каким-то более близким отношениям, они пока просто хорошие знакомые. И тогда зачем этот вопрос? То, что между ними может созреть, должно зреть постепенно, если же одна из сторон пытается этот процесс ускорить и как-то формализовать, то все нарушается и зачастую вскоре заканчивается.

А еще очень важно, приходя в храм, быть… просто человеком. Не надо ложного смирения, не надо навешивать на себя никаких ярлыков и сразу же рисовать себя собеседнику в черных красках — «неудачник», «великий грешник» и тому подобное. Пусть он сам составит о нас впечатление, пусть увидит нас так, как увидит именно он. А мы будем заботиться лишь о том, чтобы все, нами сказанное и сделанное другому человеку, было деликатным, бережным. И простым. Это тот фундамент, на котором отношения любых людей, в том числе и нас, своих по вере, зиждутся.

Близко или не очень? О дистанции в Церкви

Порою человек, начавший воцерковляться и ищущий в Церкви избавления от одиночества, жалуется: церковные люди общаются иначе, чем «светские» за пределами храма, — «держат дистанцию». И столько переживаний по этому поводу бывает, что о дистанции в Церкви стоит поговорить отдельно.

Я убежден, что общение между прихожанами одного храма непременно должно быть теплым, искренним, неформальным — и это не что-то второстепенное, но очень важная вещь, на которую нужно обращать внимание и настоятелю, и тем, кто более или менее давно в этот храм ходит. Образец таких взаимоотношений мы можем найти в повествовании о жизни ранней Церкви — в Деяниях, Посланиях апостольских: мы видим, что члены христианских общин в то время жили общей жизнью и не устанавливали между собой никаких преград. Но тождественные ли это понятия — преграда и дистанция? Отнюдь нет — преград быть не должно, а дистанция часто необходима.

«То есть нужно общаться друг с другом, как в девятнадцатом веке?» Бывает, что человек, пришедший искать в Церкви близости и тепла, оказывается готов обидеться на само слово «дистанция». Нет, я не считаю, что нам нужно пытаться воспроизводить в поведении этот век, который к тому же не был эпохой расцвета церковной жизни. Просто и близость, и тепло нужно опять-таки понимать правильно: мы не должны слишком сильно вторгаться в жизнь другого человека, общение, повторюсь, должно быть деликатным.