Одиночество. Пути преодоления: в Церкви, семье и обществе

Мне вспоминается давний случай, когда я был еще совсем, совсем молод. Тогда я по рассеянности частенько забывал или терял ключ от квартиры, так что возникала проблема туда попасть. И однажды мы с мамой вдвоем поздним вечером гуляли с собакой, и я в очередной раз обнаружил, что ключа нет. То ли я его оставил дома и захлопнул дверь, то ли выронил по дороге. Нам было совершенно некуда идти — в половине двенадцатого ночи, без денег и в сопровождении немецкой овчарки с грязными лапами. И мы позвонили в одну из соседских квартир, которую снимала англичанка. Знали мы ее, что называется, шапочно: она иногда ходила с нами в храм, хотя была англиканкой. Конечно, нам было неловко беспокоить малознакомого человека, но она встретила нас так приветливо, ничем не выдав ни удивления, ни смущения, что мы в итоге остались у нее ночевать. И что больше всего меня поразило: когда она открыла дверь и увидела нас на пороге, на ее лице была… улыбка. Да пускай это какой угодно навык, привитый формальным английским воспитанием, но тогда эта улыбка была нам очень и очень нужна. А на самом-то деле умение так реагировать на неожиданную и некомфортную ситуацию — вовсе не просто привычка, но результат работы над собой, воспитания эмоциональной выдержки. И я этот урок запомнил на всю дальнейшую жизнь.

Мы привыкли смотреть свысока на страны, где не развита православная традиция, на страны по сути языческие. Но я, к примеру, был в Японии — там детей с первых лет жизни учат, что хорошо, а что плохо в отношениях между людьми. И там, в отличие от нашей страны, можно спокойно, допустим, оставить на улице велосипед. И у всех буквально в инстинкте заложено, что друг другу надо уступать, и тебя никогда не сметет встречная толпа, и невозможно друг с другом столкнуться, пытаясь пройти в одну дверь, и нет на улицах автомобильных пробок, или, во всяком случае, они возникают не оттого, что кто-то лезет вперед и перекрывает дорогу. И я хочу противопоставить этому ситуацию даже не вообще в нашей стране, а в наших православных храмах.

Когда я принимаю исповедь, то периодически вижу, как ожидающие ее люди, вспоминающие свои грехи, готовящиеся каяться в них, умудряются поспорить, кто из них «стоял впереди». Или, например, я выхожу с Чашей и вижу, как кто-то из прихожан, затвердив схему «сначала причащаются дети, потом мужчины, а потом женщины», пытается кого-то с негодованием в эту схему впихнуть. Я вижу порой, проходя мимо церковной лавки, как опять-таки кто-то пытается протиснуться «только за свечами», и дело доходит до оскорблений и обид. Так нужно же понимать, что, делая подобные вещи, не следует удивляться, что мы оказываемся в каком-то вакууме, в том числе и среди единомышленников в храме.

Почему-то среди верующих людей распространено мнение, что стремиться быть приятным в общении — это человекоугодие. Но гораздо логичнее, на мой взгляд, посмотреть на это с другой стороны: а кто мы такие, чтобы доставлять людям неприятности в общении, считать это нормой? Ведь на самом деле это просто грех.

У Даниила Хармса в одном из рассказов есть такой эпизод: сидит женщина во дворе, у нее очень болит голова. И тут приходит какой-то человек, берет топор и начинает колоть дрова. Она к нему обращается: «Знаете, у меня очень болит голова, не могли бы вы сейчас не делать этого?» — «Конечно-конечно, могу не делать!» И снова: тюк! «Ну я же вас попросила, вы что, не поняли?» — «Конечно, понял, ни за что больше не буду». Тюк!.. И это продолжается дальше, в разных вариациях. Рассказ анекдотический, но ситуация на самом деле очень жизненная. Если кто-то нам говорит: «Ты не делай, пожалуйста, вот этого», то о какой бы мелочи речь ни шла, не надо пропускать это мимо ушей.

Встречи с людьми, которые Господь нам посылает, в том числе и в храме, должны становиться для нас школой того, как себя вести, чтобы с нами было хорошо. Иногда говорят, что об этом заботиться не нужно, поскольку христианин должен быть простым и бесхитростным, а всякие приятности — это, дескать, «человекоугодие». Но это очень странное понимание простоты. Христианская простота — это не любование своими «непосредственными» недостатками — «я такой», это не бесцеремонность — «ведь все мы братья и сестры», тем более не право требовать безвозмездной помощи от окружающих — «я же по-простому его попросил, по-христиански». Простой человек — это в первую очередь человек, который не создает сложностей на пустом месте, не накручивает себя и других и не умножает проблем, а, напротив, настроен на то, чтобы все проблемы, в том числе действительные и серьезные, спокойно и мирно разрешать.