Одиночество в сети. Возвращение к началу

– Ты знаешь, что до сих пор только один раз меня спрашивали, люблю ли я? Это был ребенок в твоем приюте в Руанде. Ты его помнишь, конечно. Маленький Афазали. Тот, который каждый день спрашивал, когда его заберет мама. В последний день моего пребывания, когда я села в автобус, он спросил меня, люблю ли я его. Кроме него, никто никогда меня об этом не спрашивал. Ни отец, ни бабушка Сесилия. Может быть, они и без всяких вопросов знали…

Она умолкла. Долгое время наблюдала за неподвижным пламенем свечи, потом затушила окурок в пепельнице и громко заявила:

– А Якуба я люблю. Безумно по нему скучаю. Я не подозревала, что человек может скучать так сильно. Что я могу так сильно скучать! Я, пообещавшая себе, что не впущу в свою жизнь больше никого, кто мог бы уйти или исчезнуть. Может быть, я старею…

Карина встала с пола, подошла к ней, погладила ее по щеке и прошептала:

– Детка, что за чушь ты тут несешь? Как это можно не впустить? Тогда бы это был расчетливый эгоизм. Отвергать любовь только потому, что она может закончиться одиночеством, – это все равно что не читать книгу, потому что в ней может не оказаться хэппи-энда. А что ты стареешь – так это правда, – сказала она, садясь рядом с ней. – И слава богу, потому что взрослая и влюбленная ты мне нравишься даже больше, чем девчонка из Кигали. Алекс также отметил, что ты стала… какая-то другая… – добавила она и крепко обняла подругу.

По пути из здания Президиума в отель они ни слова не проронили на эту тему. Говорили в основном о работе. О графике микропроектов (реставрация какой-нибудь вазы или тарелки для Карины уже представлялась «проектом») на следующую неделю, о необходимых закупках материалов, о сметах, которые нужно составить, а также о предстоящем аудите «как всегда дотошных немцев, которые – месяц еще не закончился – а они уже хотят проверить, достаточно ли in Ordnung[33] бухгалтерские книги». Прощались в вестибюле, договорившись на совместный воскресный завтрак, как вдруг Карина сказала:

– А что касается твоего Якуба и того, что он цитирует свою мать, должна тебе сказать, что я знаю ее.

Надя изумленно посмотрела на Карину, будучи уверена, что подруга шутит.

– Ты? Знаешь мать? Якуба?! Как это? – спросила она с недоверием.

Карина потянула ее за собой на мягкий диван напротив стойки регистрации.